В своей работе «Наука и невидимый мир» Эддингтон пишет: «Один из известных законов излучения, сформулированный Кирхгофом, устанавливает, что сила абсорбции веществ пропорциональна их эмиссионной силе, так что лучшие абсорбенты являются лучшими излучателями. Неплохая тема для проповеди»[104]. Не правда ли, дорогой читатель, мы снова наталкиваемся на пример интуиции, порождаемой символом. Последняя фраза, сказан ная Эддингтоном, подразумевает скрытую аналогию, связывающую закон Кирхгофа со следующим стихом Евангелия от Луки (17, 33): «Кто станет сберегать душу свою, тот погубит ее; а кто погубит ее, тот оживит ее». В этом евангельском стихе заключено мощное этическое содержание — призыв «отдавать», а «не брать», отдавать самого себя делу. Но в нем же заключено и более тонкое, так сказать, эзотерическое увещевание[105].
Согласно эзотерической интерпретации этого стиха, как и закона Кирхгофа, все сущес тво, для того чтобы добиться внутреннего освобождения, должно совершить восхождение от индивидно-животного до уровня надличностно-духовного. Оно должно как бы потерять себя, чтобы затем себя же обрести, то есть выйти из себя (отдать излучение), чтобы вобрать в себя как можно больше (абсорбировать) из универсальной духовной реальности.
В цитированном отрывке Эддингтон смело порывает с типичной для физиков привычкой никогда не рисковать выходом за рамки символико-синтетического описания формальных проявлений реальности. Он за символом пытается ухватить какой-то фрагмент метаформальной сущности.
Согласно Эддингтону, научные теории — это всего лишь «свободное творчество духа». Понять смысл подоб ного утверждения, думаем, нам поможет внимательное прочтение отрывка из другой его работы, «Природа и физический мир»: «…обладая селективной мощью, разум включил феномены природы в рамки системы законов, модель которой в значительной мере он избрал для себя сам. Открывая эту систему законов, мы можем полагать, что разум берет от природы то, что он сам в нее поместил»[106]. Гипотезу английского мыслителя разделяет другой выдающийся физик нашего времени, Вольфганг Паули (1900–1958), который писал в «Физике и познании»: «Возможность описывать феномены независимо оттого, каким образом они наблюдаются, более не реализуется, тогда как физические объекты имеют поливалентный характер, а посему — символический»[107].
Итак, по Эддингтону, поиск законов природы и их открытие являются не чем иным, как результатом селективности интеллекта.
В подобном утверждении содержится глубокая эзотерическая концепция. Выходит, что интеллект имеет в себе самом «законы природы», врожденные модели, которые он накладывает на модальности развивающихся материальных процессов. Между интеллектом и природой, следовательно, исследуемой, классифицируемой и измеряемой, должны быть субстанциальная совместимость, субстанциальное сродство (как, например, между длиной и метром, единицей ее измерения). Природа же переводима во вселенную, а она в свою очередь должна быть субстанциально родственной интеллекту. Возможно, что в силу именно этой причины между тем и другим существует генеративная связь. Но в каком направлении? Интеллект неосязаем, невесом и непротяжен («связка мира», согласно дефиниции, которую Марсилио Фичино дал душе), он также и вне времени (пусть отчасти, но он может воспоминать прошлое, предвидеть будущее и, что самое важное, жить как в прошлом, так и в будущем). Физическая вселенная, наоборот, осязаема, весома, протяженна и связана с настоящим. И пусть не обманывает нас тот факт, что в силу парадокса расстояний, измеренных в световых годах, нам позволено видеть звезды такими, какими были они в отдаленном прошлом.
Проблема эта — игра пространства, тогда как нашему физическому взгляду доступно всегда только какое- то мгновение. Становление нам недоступно. Вселенная в целом никогда не бывает той, какой она была мгновение назад. Она является изменяющейся непрерывностью.
Изложив эти соображения, мы вправе предположить, что в контексте возможной генеративной связи, если допустить превосходство интеллекта над вселенной в том, что касается свободы, творчества и абсолютности, интеллект — это первая лучеиспускающая инстанция. По масонской терминологии, интеллект является архитектором вселенной. Если предположить далее, что интеллект — это функция духа, то становится ясно, что Эддингтон вплотную подходит к понятию универсальной духовности. Такой Эддингтон, разумеется, не мог не навлечь на себя гнев убежденных сциентистов, которые упорно противопоставляют науку религиозному чувству.