Таким образом, уже в средневековом искусстве появляются признаки эклектики и универсализма (о чем свидетельствует сочетание христианских и языческих символов), претворившиеся в новое время в понятийную структуру масонства. При этом не суть важно, были ли оперативные масоны сознательными последователями эзотеризма или они испытывали простую потребность просвещения католиков-мирян в духе творческой эклектики и универсализма. Очевидно одно: зооморфные и двуполые фигуры, символические геометрические формы (пентаграммы, треугольники, вписанные в окружность, и т. п.), обогащающие большинство памятников священной средневековой архитектуры, не были задуманы как несущие чисто орнаментальную функцию, но мыслились авторами как аллегории, содержащие явное или тайное духовное послание.
Тем же, кто заинтересовался этой проблематикой, особенно с алхимической точки зрения, мы бы рекомендовали прочитать, правда, с известной долей осторожности, работу Фульканелли «Тайна соборов»[119].
К 1620–1621 гг. относятся первые сведения о приеме в масонство «непрофессионалов». В последующие годы это явление получает более широкое распространение. Среди прочих был принят и Элиас Эшмол, эрудит и антиквар, член Королевского общества. Это событие датируется 16 октября 1646 г., тогда он и стал членом ланкаширской ложи.
В истории масонства деятельность Эшмола неизменно ассоциируется, хотя и не без преувеличений, с проблемой влияния на масонство эзотерического движения розенкрейцеров, расцвет которого приходится на XVI–XVII вв. Учение розенкрейцеров[120], о котором на этих страницах нам придется сказать достаточно бегло, было обращено, по словам М. Майера, «на поиск истины, познание человека, его возможностей и его взаимоотношений с иными уровнями бытия, то есть не только в том, что касается материального мира, но и идеи Бога». Симвология розенкрейцеров в основном построена на алхимической тематике. Розенкрейцеры стремились к достижению «универсальной трансмутации», иными словами — к уничтожению зла и очищению космоса посредством Любви. Речь идет об активной Любви, выражающейся в изучении природы и практиковании терапевтического искусства. О розенкрейцерах шла молва как о людях, устремлявшихся в самые дальние уголки, чтобы открывать там больницы и облегчать страдания людей, разумеется, их деятельность подпитывал мощный «просвещенный» христианский мистицизм. Не случайно движение розенкрейцеров наибольшее распространение получило в Германии, где почти одновременно начинает свою деятельность Якоб Бёме, основатель протестантской мистики. В то же время розенкрейцеры культивировали ветхозаветную и нумерологическую экзегезу, которая вполне укладывается в рамки пифагорейских и каббалистических традиций.
Наиболее известным из розенкрейцеров-англичан был философ и врач Роберт Фладд, среди прочего автор апологии своей общины и еще более известной «Моисеевой философии». Учение Фладда основано на «эманационизме». По его мысли, Бог не творит из ничего, но творит из своей собственной сущности и эманирует бесчисленные проявления существования, несметное количество пространств и моментов времени, благодаря чему вся Вселенная является божественным становлением. Вспомним, что уже неоплатоники предполагали наличие «эманации», объясняя зло и несовершенство мира «отдаленностью» от эманирующего центра. С эманацией связан также процесс деградации и ослабления влияний. В начале всего процесса — божественное Целое, Единое, абсолютное совершенство и «сумма» ценностей (истины, добра и т. д.). В конце его — материальный мир, запаздывающая и несовершенная эманация Целого, с которым этот мир должен воссоединиться, чтобы пользоваться высшей свободой, нисходящей от совершенства. Согласно Фладду, вселенское равновесие установлено отношением «свет — тьма», то есть дуальностью, тогда как Божество действует во Вселенной посредством Христа, который (по мнению Фладда и других розенкрейцеров) не только исторический Иисус, но и Логос, принцип истины и любви, вдохновляющий великие души всех времен и народов и являющийся космическим явлением. Жизненный путь розенкрейцера предусматривает последовательность смерть — воскресение, как и всякая инициационная традиция в чистом виде. Смерть должно принимать изо дня в день, умирая, уничтожать свои собственные истины, чтобы воссоздавать их снова и снова, но более прочными, ибо, как предупреждает одна из метафор розенкрейцеров, «велико заблуждение тех, кто полагает, будто философский камень (истина. — Авт.) станет прочнее, если перед этим его не растворить. Время и труд заблуждающихся таким образом — потеряны»[121].
119
К этим сведениям следует подходить с известной осторожностью, имея в виду субъективность содержащейся в этой работе информации. За псевдонимом Фульканелли, как полагают также Поуэлс и Бержье (в «Утре магов»), скрывается один из наиболее способных сторонников герметизма и алхимии.
120
В прошлом литература о розенкрейцерах на итальянском языке носила совершенно ненаучный характер. Так, например, «История и доктрины розенкрейцеров» Седира представляет собой работу, не лишенную, правда, известной тщательности суждений и обширного реферативного материала, которая написана под влиянием моды конца XIX — начала XX в. на магический оккультизм. В этой книге все смешано в кучу — и философские воззрения Роберта Фладда, и оккультизм Барлета, и произвольно интерпретируемые алхимические символы и операции.
Кроме того, есть такие книги, как «Мудрость розенкрейцеров» Рудольфа Штейнера и «Космогония розенкрейцеров» Макса Гейделя (который, если мы не ошибаемся, сам входил в круг воинствующих штейнерианцев), в которых изложены доктрины, не имеющие ничего общего с исторической розенкрейцерской традицией.
То же можно сказать и о брошюре «Символы розенкрейцеров», принадлежащей перу Франца Гартмана, плодовитого автора XIX в., писавшего об эзотеризме, основателя ордена эзотерического розенкрейцерства.
В его книге прежде всего бросается в глаза эмоциональное желание стать розенкрейцером, что на деле ему так и не удалось.
Быть может, в этом обзоре мы упустили те или иные названия. Укажем только опубликованный издательством «Атанор» труд под ред. X. Кунрата «Amphiteatram Sapientiae Aetemae, solis verae christiano-eabalisticum, divino-magicum, nee non physico-chimicum, tertriunum catholicon» и «Химический банкет Христиана Розенкрейца» В. Андреа. Эти работы в отличие от предыдущих по меньшей мере оригинальны и в известном смысле «научны», хотя и связаны, как подчеркивает А. Амбези, с закатным периодом розенкрейцерства.
Не так давно в исследование розенкрейцерства внес вклад Альберто Амбези, автор исследования «Розенкрейцеры». На итальянский язык был переведен также объемистый том Ф. Йитса «Просветительство розенкрейцеров». Согласно Амбези, розенкрейцерская закваска обнаруживается в творчестве многочисленных писателей, философов, художников. Сочетание христианских, неоплатонических, каббалистических источников в творчестве Пико делла Мирандолы, Шекспира, Дюрера, Боттичелли является не какой-то случайностью, обусловленной культурной модой того времени, но свидетельством инициации, основной движущей силой которой было движение розенкрейцерства.