При посвящении в степень Ученика уже упоминалось «завещание», в котором изложены его обязанности. Теперь же в момент посвящения в первую степень шотландского обряда (тоже своего рода ученичества) тема долга снова становится ведущей. Та же тема циклически возвращается вплоть до самых высоких степеней.
Согласно Джузеппе Мадзини, «долг состоит в следующем: отдельный человек во всех проявлениях и поступках своей жизни, свершаемой во имя любви к Богу и человеку, воплощает собой все то, что, как он верит, является относительной правдой или абсолютной истиной»[247]. Подчеркнем, что этическая норма, предписывающая человеку повиноваться голосу собственной совести, соотносить свои поступки с Высшим законом нравственности, имеет древние корни. Священный текст индуистов «Бхагавадгата» (записанный в позднее время, но сформировавшийся за несколько веков до н. э.) содержит основополагающую формулировку закона нравственного долга. Кришна объявляет, что истинно свободный человек — тот, кто не пытается судорожно вцепиться в плоды своего труда, тот, кто поступает согласно внутренней ценности своих поступков[248]. Однако «долг» не может пребывать исключительно на стороне индивидуального сознания. Ведь слишком часто чувство долга оказывается искаженным под давлением эмоций или общественно-культурных обстоятельств. Если бы «долг» измерялся только индивидуальным сознанием, то в таком случае можно было бы оправдать любой, даже самый жестокий поступок. Достаточно сказать самому себе, что мой поступок был продиктован совестью, пусть даже и при помутненном сознании. Подобное оправдание неправомерно, да и невозможно. При исполнении долга индивидуальное и универсальное (если угодно, социальное) должны идти рука об руку, как об этом писал Кант, полагавший, что человек должен действовать таким образом, чтобы максимум его воли неизменно имел ценность принципа универсального закона. Масонство, претендующее на синтез индивидуального и универсального, говорит о долге как о свободе действующего человека.
По Мадзини, Тайный Мастер признает, что основа долженствования заключена в Боге. Крупнейший деятель итальянского Рисорджименто писал так: «Если допустить, что нет священного, нерушимого, не созданного людьми закона, то по каким нормам судить, является ли тот или иной поступок справедливым или несправедливым? Во имя кого, во имя чего станем мы тогда протестовать, видя угнетение и неравенство?
Без Бога нет другого господина, кроме Факта…»[249][250]
В четвертой степени шотландского обряда содержится также определенная связь с еврейским монотеизмом: Великий Архитектор Вселенной не должен изображаться в виде какого бы то ни было существа. Его нельзя наделять пороками и страстями человека, подобно тому как поступали «язычники» со своими богами.
Цепь, украшающая грудь Тайного Мастера, содержит изображение урны и сломанного ключа. Ключ этот сделан из слоновой кости, и на нем изображена литера «Z». Символически Тайный Мастер владеет ключом от урны, в которой пребывает Истина, Сияние (символизируемое литерой «Z», которую, согласно У. Порчатти, следует понимать как инициал одного из древнееврейских слов, выражающих идею сияющего света[251]). Но ключ, как сказали мы, сломан. Обязанность Тайного Мастера починить его, то есть сложить воедино утраченное и обретенное слово — постоянно воскрешать в себе Мастера Хирама посредством углубленного изучения смысла посвящения в третью степень.
Символ ключа вполне объясняет всю символику степени Тайного Мастера. Все темы этой степени сводимы к легенде о Хираме, смысл которой в смерти и воскресении. И (случайное совпадение? подражание? воздействие архетипа?) лейтмотив — многие античные божества мистерий и царства мертвых представлены как владельцы ключа. Ключ в руке Зона, божества, участвующего в мистериях Митры. Ключ у Януса, открывающего врата равноденствий. Ключ у Еекаты, греческой богини анатолийского происхождения, которая царствует в загробном мире и выводит призраки умерших из мрачного узилища. Хирам, заметим, также покидает свое узилище. Итак, издревле ключ символически ассоциируется с инициацией, с темой смерти и возрождения к жизни. Христианство не исключение из этого «символического закона». Иисус вручает Петру ключи от «царства небесного», то есть того измерения, которое достижимо только путем преодоления многочисленных «испытаний». В Откровении Христос предстает перед Иоанном как имеющий ключи от ада и смерти[252].
252
См.: Jung C. G. Psicologia Analitica, p. 114–115; см. также: Евангелие от Матфея, 16, 19; Откровение Иоанна Богослова, 1,18.