Наиболее глубокими исследованиями эзотерического смысла символогии креста являются работы Генона[282], к которым мы и отсылаем читателя. Напомним также, что исследования Джонса[283] убедительно показывают, что первые масонские ложи строились также в виде креста. Тем не менее, на наш взгляд, дополнительного внимания заслуживает мнение К. Юнга, оставившего психологическое истолкование символа креста. На первый взгляд оно представляется странным и удивительным. В действительности же это пример глубокой научной интроспекции.
В одной из своих фундаментальных работ Юнг писал, что всякий вступивший на путь, ведущий к тотальному восприятию действительности, не может избежать необходимости осмыслить то характерное положение тела в пространстве, которое задано образом распятия. Так или иначе человек неизбежно сталкивается с препятствием, преграждающим его путь, как бы пересекающим его крест-накрест. Во- первых, это препятствие есть то, чем он не желал бы быть (Тень). Во-вторых, это препятствие в том, что не он сам, а другой есть на самом деле (индивидуальная реальность «ты»). В-третьих, в том, что составляет его психическое «не-я», то есть коллективное бессознательное[284]. Графическая трактовка креста у Юнга может быть представлена следующим образом:
Прочитать этот график можно следующим образом: «Я», то есть субъект сознания, находится в конъюнкции с «Оно», то есть внутренним ядром личности, которое индивидуализируется, «распиная себя на кресте», иными словами — сталкиваясь и договариваясь с объективными (внутренними и внешними) психическими реальностями. «Оно» и есть та искомая психическая реальность, так как именно она включает в себя вышеупомянутые реальности. «Я» — это субъект сознания, функция, которая должна быть наполнена особенным содержанием в процессе индивидуализации, который предполагает конфронтацию (столкновение), нередко являющуюся генератором невыразимых страданий (см. «крест»), с объективными психическими реальностями.
Уточним, правда, что данная гипотеза аналитической разработки символики креста ничуть нс подрывает той веры, символом которой для стольких людей является крест. Не идет здесь речь и о редукции символической значимости креста к так называемым «минимальным терминам», осуществляемой обычно бездарным «панпсихологизмом». Напомним, что Юнг разъяснял: религиозный символ может быть подвергнут научному изучению в том случае, когда он является нс только объектом веры, но и человеческой идеей, включенной в сферу психологии. Таким образом, объект веры нс претерпевает никакого ущерба[285]. Завершая анализ степени розенкрейцера шотландского обряда, нам хотелось бы поделиться с читателем одним любопытным наблюдением. Обязанность масона, посвященного в степень розенкрейцера, по меныпеймере в итальянской традиции, — вести работу в больницах, общественных и частных организациях, занимающихся благотворительностью, во всех учреждениях, как сказано в уставе, созданных для того, чтобы облегчить страдания человека. Данная установка свидетельствует о том, что, помимо «практической» деятельности (в определенные периоды истории приводившей масонов к участию в политической борьбе) и филантропии, являющейся характерной чертой англосаксонского масонства, розенкрейцерство сохраняет исконные устремления, связанные с выполнением терапевтической миссии, соответствующей в своих формах духу быстротекущего времени. Если вдуматься, то не так уж и велика пропасть, отделяющая первые основанные розенкрейцерами больницы от современных поликлиник и радиологии. Вряд ли покажется случайным, что один из розенкрейцеров, по имени Флеминг, совершил открытие пенициллина, будучи ревностным руководителем масонской ложи.
Читатель, надеемся, извинит нашу иронию. Но именно в таком ключе нам хотелось бы завершить рассмотрение «центральных» степеней шотландской пирамиды, чтобы перейти к характеристике ее высших степеней. Эти высшие степени, следующие за восемнадцатой, также не лишены заряда символики и универсализма.
22° именуется Рыцарь Королевского топора. Здесь мы имеем дело с символикой одного из немногих предметов, наделенных как трудовым, так и царственным смыслом. На память сразу же приходят топоры, которыми были срублены ливанские кедры, и «labris» — двойной топор, символ власти с незапамятных времен, один из символов наиболее таинственной средиземно морской цивилизации — критской культуры. 25° — Рыцарь Медного змея. Еще раз мы видим в символике этой степени воздействие библейских преданий на шотландский обряд.