Гравюра из собрания Румянц. музея
Четверо управляющих петербургскими ложами были, кроме того, призваны к министру полиции, который от имени государя спросил их, желают ли они, чтобы вольнокаменщическое братство было под покровительством правительства, или желание их удовольствуется, если оно будет только терпимо. Покровительство может быть даровано лишь при полном подчинении министру полиции, если же они желают ограничить свою подчиненность доставлением одних только сведений о деятельности своих лож, оно будет «терпимо». Выбор управляющих ложами остановился на втором предложении, и они представили на просмотр и разрешение акты.
Интересно, что А.Ф. Лабзин актов своей ложи не представлял, а И.В. Бебер не представил актов высоких степеней шведского обряда, ограничившись обрядами иоанновских лож.
На время просмотра бумаг особо назначенным от правительства комитетом, в который, в частности, входил и М.М. Сперанский, велено было приостановить прием новых членов, однако другие работы в ложах продолжались.
Просмотренные комитетом масонские законоположения и об-рядники были возвращены И.В. Беберу, и вместе с тем дано разрешение ложам шведской системы производить работы, но с обязательством ежемесячно представлять правительству через министра полиции[109] краткие отчеты о всем происходящем в ложах.
Выдача разрешения ложам французской системы несколько замедлилась, невзирая на удостоверения А.А. Жеребцова и гр. М.Ю. Виельгорского, что все занятия в их ложах ограничиваются выполнением церемониалов и благотворительностью.
Прототип масонской обрядности
Промедление в отношении ложи «Соединенных Друзей» и «Палестины» тем более вызывает удивление, что А.Д. Балашов принадлежал к составу этих лож и, посвященный в высшие степени, был хорошо осведомлен об их «предмете». Сомнения, следовательно, явились в комитете, который имел большее значение в данном случае, нежели министр полиции.
М.М. Сперанскому и другим, неизвестным нам пока членам комитета, более по душе пришлась шведская система, нежели французская, в которой усмотрен был дух вольномыслия, а потому рождались опасения за будущее, когда управление ложами могло перейти в руки «нетвердые» или «неверные».
8 октября 1811 г. ложа «Палестины», все еще не получившая разрешения работать, обратилась с письмом уже к графу А.К. Разумовскому как министру народного просвещения с ходатайством о возвращении актов и о разрешении возобновить прием новых членов, приостановленный в течение года. Тогда, наконец, воспоследовало давно ожидаемое разрешение, однако это разрешение было такого рода, что в случае каких-либо недоразумений ложи могли быть закрыты, как это выяснялось из проекта постановления о масонских ложах, одновременно сообщенного Управляющим мастерам.
Проект был составлен главным образом на основании положения прусского короля Фридриха-Вильгельма III от 20 октября 1798 г. против тайных обществ — конечно, с изменениями соответственно обстоятельствам, бывшим тогда в России.
Предполагалось запретить: 1) те общества и собратства, в которых «главные или побочные занятия состоят в том, чтобы с какою бы то ни было целью рассуждать» о предполагаемых в государственном правлении переменах или о средствах, которыми могут быть осуществлены эти перемены, или о мерах, уже предпринятых с этою целью; 2) в которых «безвестным начальникам обещают послушание клятвою или поднятием руки словесно, письменно или каким бы то ни было образом; 3) в коих известным начальникам обещают неограниченное послушание, не исключая даже всего, относящегося к государству и нравственности; 4) кои требуют обета молчания относительно тайн, открываемых сочленам; 5) кои имеют тайную цель или которые для достижения известной цели употребляют тайные средства или сокровенные таинственные иероглифические формы»[110].
В начале проекта помещены постановления полицейского устава, изданного при императрице Екатерине II 8 апреля 1782 г., относительно охраны управою благочиния «законом утвержденных» обществ, товариществ, братств или подобных установлений; не утвержденные законом признаются «за действительные», а если они приносят «вред, ущерб или убыток» всеобщему благу или вовсе лишены какой-либо пользы, то подлежат «уничтожению и запрещению».
109
Ко времени просмотра актов и приостановки приемов новых членов относится, по-видимому, и записка, представленная императору Александру, с проектом наилучшего устроения масонства. Автор записки объяснял, что хорошее устройство масонства остановит увеличение испорченности нравов и послужит помехой образованию других сообществ, основанных на вредных началах. Масонскому союзу, по его мнению, надлежит поручить тайный надзор за обществом в отношении нравов, но роль его в этом отношении должна быть известна лишь Министерству полиции и высшим орденским начальникам. Для облегчения воздействия и наблюдения предлагалось устроить «ложу-мать», «центр соединения», под властью которой должны соединиться все ложи империи, если желают быть терпимыми правительственной властью.
Кто был автор этой записки, не выяснено, но интересно, что записка, предлагавшая обратить масонов в «охранителей, стражей блага» для России и в оплот трона, была сочинена и для представления императору Павлу I, но в ней верховное водительство Орденом предлагалось принять самому государю.
110
В.И. Семевский. Декабристы-масоны, стр. 19. Jahrbuch des Freimaureres, т. III, стр. 168. Сборн. истор. материалов соб. Е.В. Канц., т. XI, стр. 320–324.