Столбы на масонском ковре(Румянц. музей)
Если книжка Масона «О познании самого себя» оказала на Тургенева огромное влияние, то перевод «Таинства креста» оказал, несомненно, большее влияние на главу московских «мартинистов» Николая Ив. Новикова. «Таинство креста, огорчевающего и утешающего, умерщвляющего и животворящего, уничиженного и торжествующего Иисуса Христова и членов его» — старая книжка, написанная в 1732 г. Дузетаном, изображает таинство страданий, которые очищают человека и приводят его к спасению. Здесь встречаются обычные нападки на разум: «Мудрые мира не признают в человеке иного света, иного вождя к познанию истины, кроме разума». Но есть и такие любопытные мысли: «Доколь христианство было под крестом гонений при имп. Нероне, Домицианне, Траяне и т. д., дотоле оно пребывало славным и плодородным в чадах и воспитало бесчисленное множество мучеников, коих кровь служила семенем к порождению новых христиан. Но как только христианство успокоилось во плоти, стало наслаждаться довольством, благами и честями мирскими при Константине, — то скоро переродилось в Антихристианство, каково оно и ныне». Ниже этих слов идет самая резкая критика духовенства, которое стало думать «только о брюхе, о весельях, о пирах и пустых беседах… Честолюбие духовенства так возросло, что вошло даже в пословицу, равно как и корыстолюбие его». Именно эта книжка оказала заметное влияние на Новикова, отразившееся в его письмах к Лабазину, написанных в 1797–1802 гг.[14], и, конечно, в переводе Тургенева, так как Новиков не знал немецкого языка, а новый перевод Лабазина напечатан только в 1814 г. Точно так же Новиков любил Пордеджа[15] и восторженно отзывался об этом комментаторе Я. Бема; но с ним он мог познакомиться только в переводе Тургенева. Отсюда прямой вывод, что глава московских масонов Н.И. Новиков мог знакомиться с главнейшими западноевропейскими мистиками по переводам Тургенева да Кутузова.
Огромное трудолюбие Ивана Петровича в качестве переводчика подтверждается его переводом Иоанна Арндта «О истинном христианстве». Это очень большое сочинение в шести томах (книгах), из которых каждый содержит по 500–600 страниц, переведено, по-видимому, одним Тургеневым и отпечатано в типографии Лопухина в 1784 г. Последний перевод его — двадцать четыре главы из «Deutsche Theologia» — нигде не был напечатан и сохранился в рукописи среди бумаг Тургеневского архива.
Яков Беме
Как переводчик Тургенев избегал, по возможности, иностранных слов и терминов, стараясь переводить их по-русски, например, вместо слова «эгоизм» стоит у него ячество, самственность, собственнолюбие, собственночестие и т. д. «Deutsche Theologia» по своему духу напоминает сочинения Масона и Арндта; например, там есть следующие фразы и выражения: «Вхождение в свое собственное сердце и в нем пребывание, изучение и познание самого себя и испытание себя, чего еще недостает — гораздо лучше, нежели взирание на других людей и на их примеры». Или: «К просвещению ведут три пути: очищение, просвещение, соединение». Или: «Понеже жизнь Христова есть всего горше для натуры и собственные любви, потому натура и воспринять оную не хочет, а живет злочестиво, ложно, беспечно, понеже сие для нее всего приятнее и веселее» и т. д. Таковы главнейшие мысли этого неизданного перевода.
Тургенев не только сам переводил, но также проверял и исправлял переводы, сделанные другими, молодыми сотрудниками Переводческой семинарии, в числе которых были Ал. Андр. Петров, Д.И. Дмитриевский, отчасти Карамзин и др. Редакторские обязанности Тургенев разделял со своим другом, Ал. М. Кутузовым, и из писем последнего к нему[16] видно, что переводы эти и их редактирование иногда приводили двух друзей к страстным спорам, за которыми следовали небольшие размолвки.
Присматриваясь ближе к переводам Тургенева, мы можем заметить, что литературная деятельность его носила чисто масонский, мистически-религиозный характер. Будучи одною из христианских сект, масонство стремилось к чистому, неискаженному христианству первых веков нашей эры, — христианству, стоявшему выше национальных и сословных предрассудков. Масонство отрицало церковную иерархию и обрядовую сторону религии; оно призывало к широкой и неустанной благотворительности. Но относительно Тургенева мы с уверенностью можем сказать, что он всегда оставался истинно православным человеком, любил духовенство и дружил с ним, так что масонство не внушало ему реформаторских идей или отчуждения от церкви, и в масонстве скорее всего его привлекали тайна, искание истины и проповедь о совершенствовании самого себя. Тем не менее, он был деятельный масон. Его масонское имя было: «eques ab aurora boreale», и он был членом директории, управлявшей 8-й (русской) провинцией. В этой директории членами были также: Чулков, Шнейдер, Ключарев и Крупенников. Тургенев вместе со своим братом Петром Петр. Тургеневым деятельно насаждал масонство и у себя на родине, в Симбирской губернии, что подтверждается многими фактами (см.: Бартенев. XVIII век, т. II, стр. 369–370).
14
См.: Модзалевский. К биографии Новикова. Письма его к Лабзину, Чеботареву и др., 1797–1895. СПб., 1913. Нельзя не быть признательным Б.Л. Модзалевскому за обнародование таких интересных писем.
15
О Пордедже — см.: