Румяная заря восходит из-за понта. И розовой рукой тьму гонит с горизонта («Плач» Юнга)
Подверг Невзоров сомнению и «добреньких сынов греко-российской церкви», друзей Герасима: «Это, говорит, богатые здешние торгаши. Спросить бы их, по совести, какая, по их мнению, Церковь Христова? Во время войны 12-го года от крови и слез они нажили мошны, а из всего этого какую-нибудь пятисотую часть употребить на создание какой-нибудь монастырской стены или сделание где-либо из честолюбия придела, во имя ангела своего или жены, и то потому, что прямо во имя свое не позволяется сделать придела. Нет, “вниде Иисус и разгна вся”.»[156]
Это страстное возражение возмутило и значительную часть духовенства, и «добреньких сынов». Некий коллежский асессор Алексей Соколов, «движимый духом ревности», обратился в Синод с просьбою «учинить законное определение о возражениях Невзорова и о самых выпущенных по публикам им одним несправедливо защищаемых, нелепых книгах, и упоминаемые им в том возражении книги и подобные им, сжечь или остановить». Правда, Синод поручил объявить Соколову, что «изъявляемая им ревность неуместна при той со стороны Правительства бдительности, которою охраняется неприкосновенность истинной веры, мир и тишина православной нашей Церкви», но от такого ответа ожесточение против Невзорова еще более усилилось. К тому же правительство скоро стало относиться к масонским книгам с постепенно возрастающей подозрительностью, и московские противники масонов почувствовали под собою твердую почву. Началась осада «Сионского вестника», который обвиняли даже в «посягательстве на священность земной власти»[157]. По словам Невзорова, за месяц до прекращения «Сионского вестника» представители московского духовенства и светские люди, «по санам своим известные», предсказывали с торжеством, что закрытие журнала неминуемо.
Невзорову предстояло оказаться в лагере побежденных, но он не собирался сдаваться. В послании к О.А. Поздееву 23 июня 1817 г.[158] он говорит, что выступление его против архимандрита Симонова монастыря продиктовано было «истинно одною ревностью защитить книги, христианство проповедующие, против которых опять начинают уже злиться по причинам истинно не христианским, а по видам только барышничества и самолюбия». С глубокой грустью он замечает, что теперь «поносить стараются А.Ф. Лабзина», которого нужно бы благодарить за издание книг. По его мнению, буквальные и не терпящие мистики, составляющей сущность христианства, книжники и фарисеи и ныне суть те же, «которые судили верховного начальника нашего Спасителя Иисуса во дворе Каиафы». Для Невзорова враги масонства были врагами христианства.
Ужели это все?.. так Цезарь возвещал, Когда вселенной он всей возобладал («Плач» Юнга)
Когда начались гонения на Библейское общество с обвинениями в распространении вольнодумства, в умножении расколов и т. п., Невзоров встал на защиту его. Он написал митрополиту Серафиму письмо, в котором не без язвительности выражал удивление, почему не преследовали мистических книг в свое время, когда они выходили из печати: «Ваше Высокопреосвященство, — писал Невзоров, — могли сие делать при начале, имея по духовным делам всегда сильный голос, который, соединяя с ревностию, ныне вами обнаруженною, всегда мог иметь свою цену и вес». Напоминал он Серафиму о членах Дружеского общества, причем замечал: «Вы, конечно, не почтете за стыд признаться, что вы много им одолжены и нравственным, и физическим воспитанием, и многими с помощию их приобретенными познаниями», а ведь они были издателями мистических масонских книг. «Когда вы у них учились, — открыто спрашивал Невзоров Серафима, — то учили ль они вас искажать святость книг Божественного откровения и преподавали ль вам явные и возмутительные лжеучения, противные церковным и гражданским постановлениям? Напротив того, не всегда ли они учили воспитанников своих быть честными гражданами Общества, добрыми сынами Отечества, верными подданными Высочайшей власти, истинными Христианами и приверженными к Церкви?.. Не они ли поставили крепкую преграду разливающемуся лжевредному Вольтеровскому просвещению, распространивши, с пожертвованием собственности, истинный свет Евангельского учения изданием Богодухновенных книг?..»[159]
158
Библиографические записки, 1858, стр. 643–659. Это послание направлено против книги Плуменека, появившейся в Москве в 1816 г. в переводе со 2-го немецкого издания под заглавием: «Влияние истинного свободного каменщичества в всеобщее благо государств, обнаруженное и доказанное из истинной цели первоначального его установления, Карла Губерта Лобрейха фон Плуменека».