Внезапно устав, Вайло перестал взбираться и присел на рыхлый каменистый пригорок. Ниже него находились Нан и Хэмми, проводя ребятишек по особенно крутому подъему. Ветер вытеребил седые как море волосы Нан из косы, а ее щеки вспыхнули от прилившей крови, и она выглядела молодой и слегка опасной. Она прикрепила девичий помощник на спину, наискосок, как меч, и Вайло знал, что коробочка на поясе, которая используется для хранения ее мерки истолченного в пыль священного камня, сейчас взамен содержит белену. Десять дней назад Нан проходила через нее, выросшую на берегу растаявшего пруда около границы Дхуна, и набрала ее и высушила для самозащиты. Это был смертельный яд, и у нее было его достаточно, чтобы убить их всех, кроме собак, и единственное место, которому она доверила хранить яд, была ее коробочка для каменного порошка, потому что ни один ребенок не осмелился бы к ней прикоснуться.
- Кача, Эван. Присядьте за этими кустами и облегчитесь. Сейчас и побыстрее. - Когда Эван помедлил, Нан ускорила его движение шлепком пониже спины. Быстро поднимаясь вверх по оставшемуся склону, она оставила Хэмми подбирать отставшего.
- Дхунская стена не может быть так уж далеко отсюда, - сказала она Вайло, устроившись рядом с ним на камне, и посмотрела на юг через холмистое нагорье Дхуна. - И тогда это путешествие будет закончено. - Нан Калдайис была неразговорчивой, и говорила только тогда, когда ей было что сказать. Вайло ждал.
- Сто восемьдесят человек ждут тебя на Дхунской стене, - сказала она наконец, по-прежнему глядя вперед. - Это отряд в три раза больше, чем тот, которым ты командовал тридцать пять лет назад в походе, когда выкрал из Дхуна Дхунский священный камень.
Она была права, и Вайло понимал все, что она вкладывала в эти слова. Где-то недалеко, к северу от этого места, находилась крепость, известная как Дхунская стена. Она была целью Собачьего Вождя с самого начала. Его старший сын Кварро управлял домом Бладда, и Вайло знал достаточно хорошо об алчности и честолюбии своих семерых сыновей, чтобы догадываться, что его возвращение никогда не будет ими одобрено. В доме Бладда бладдийцы сейчас верны Кварро, и неудача и возраст вождя, прибывшего домой в сопровождении единственного телохранителя, вряд ли допустят возвращение через главные ворота. Хуже того, его могут подстрелить еще на подходе. Так что нет, Вайло ни на миг не собирался возвращаться в Бладд, он не унизит себя, умоляя своего старшего сына о пристанище. Вместо этого он пойдет на север, на Дхунскую Стену, где мечник Клафф Сухая Корка стоит наготове с сотней и еще восемьюдесятью воинами.
Казалось, это произошло целую жизнь назад, когда Вайло послал Сухую Кость на север защищать два основных прохода в Медные Холмы. Дхунская Стена была оборонительным валом, охватывающим шесть лиг, разделявших проходы. Он лежал неиспользуемым со времен Речных Войн, и только одно из шести исконных укреплений на холмах осталось пригодным для жилья. Вайло опасался, что Дан Дхун использует форт в качестве базы сбора людей для нападения на дом Дхуна, так что он решил поставить там отряд из Бладда. По первоначальному плану он собирался убить одним выстрелом двух зайцев - отправив своего недисциплинированного второго сына Пенго из дома Дхуна подальше, где тот не смог бы причинить особого вреда. Хотя с Пенго не удалось ни то, ни другое - он пригрозил забрать с собой ребятишек, если его вынудят поехать - и Клафф Сухая Корка предложил занять его место. Вайло с сожалением позволил Сухой Кости уехать. Клафф Сухая Корка был лучшим бойцом на длинных мечах на всем Севере. Он был бастардом, частью суллом, частью бладдийцем, и когда он появился в доме Бладда двадцать лет назад, Вайло взял его в приемные сыновья. Он отпустил Сухого, и боялся, что, отправив его прочь, совершил ошибку.
Хотя Нан не это имела в виду. Она наблюдала за ним эти последние дни и видела, что настроение его упало, а раздражительность выросла, и она по-своему пыталась сказать ему, что еще не все потеряно. Если он сумел организовать самый дерзкий за последние сто лет налет с командой всего в шестьдесят человек, то можно представить, что он мог сделать с отрядом, в три раза большим. Вот что Нан хотела ему сказать. Он не мог отрицать логику этого, но тогда он был молод и полон уверенности в себе. Теперь он был стар, и единственное, в чем он был уверен, это в том, что совершил ошибку.