Той ночью, когда Уокер вытащил ее из воды, старик сказал ей свое имя. Или ей почудилось, что он это сделал. Его имя скрывалось в ее памяти, как блоха в складках одежды, и она сказала себе, что, раз она ждала достаточно долго, то удачный случай представится. Она прекрасно знала, что Дарроу не проговорится ни при каких условиях. Чед как-то догадался, и теперь она пришла к мысли, что он мог просто нечаянно услышать, как Уокер говорил своему отцу что-то созвучное этому имени.
- Голая, - сказал Чед без всякой на то причины. - Как медведь.
Эффи смотрела, как его плечи прыгали вверх и вниз от еле сдерживаемого восторга. Этого было достаточно, чтобы отвратить от мальчишек на всю жизнь.
Гребля снова призвала ее, и она взяла с колен деревянное весло и погрузила его глубоко в бурую воду. Ей удавалось обрызгать Чеда только при первом гребке, но никак не на следующих. Для этого гребля была слишком серьезным делом.
Шел спокойный, но холодный день, и небо было везде одинаково светлым. Пьяная Мышь проходила через ряд каньонов и сильно изрезанных берегов, тоненькие, серебристые водопады впадали в нее на каждой излучине. Утесы были сложены из красного песчаника, покрытого впадинами и трещинами, заросшего черноплодной рябиной, черной березой и диким виноградом. Они покинули главное русло Волчьей три дня назад, после длительной стоянки, где Эффи приходила в себя после того, как чуть не утонула. Она и не сомневалась, что они уже прошли земли Дхуна и находятся на территориях, подконтрольных Бладду.
Как поняла Эффи, они направлялись на юго-восток. Горькие Холмы медленно понижались к югу. Их склоны, каменистые и зазубренные, пятнал свежий снег, а окраины темнели от болиголова, они отбрасывали длинные тени на реку, когда сбрасывали растаявший снег в ее глубины. Самую восточную часть Горьких Холмов горожане называли Каменными Холмами, и Эффи должна была признать, что это весьма точное название. Когда она отдыхала от одной гребли до другой, она вообразила себе в дальней стороне город. Утреннюю Звезду. Не имея никакого представления о городах, она вообразила его себе как огромное сборище круглых домов, со множеством пристроек и несколькими башнями. Люди были бы одеты в лен и шелк, а не в шерсть и кожу, и голоса их были бы высокими и подобны звукам флейт.
Впереди и на север располагались присягнувшие Бладду кланы -- Полу-Бладд, Хаддо, Фриз, Отлер и Серый. Чед утверждал, что они могли увидеть только круглый дом Отлера, до которого отсюда было несколько дней пути на восток, но Эффи считала, что он мог ошибаться. Полу-Бладд граничил с Утренней Звездой, и в зависимости от того, на каком участке реки они находились, они могли бы увидеть ее, если бы холмы где-нибудь расступились.
Эффи ощущала Пьяную Мышь иначе, чем Волчью, более старой и потаенной. Прошлой ночью за лагерем она видела между деревьями уходящую рысь. Дикая прекрасная кошка со встопорщенными кисточками ушей и серо-голубой шкуркой казалось, не принадлежала миру кланов. Эффи попыталась объяснить это Чеду, который как бы между прочим сообщил ей, что это самка, и он, на удивление, с ней согласился. "Их мех носят суллы", - сказал он. Иногда он все же говорил совершенно правильные вещи. В кланах не носили рысий мех, потому что не умели рысей ловить или охотиться на них. Эти умения принадлежали исключительно суллам.
Решив, что гребла она уже достаточно долго, Эффи стряхнула воду со своего весла и уложила его на планшир. Руки освободились, она потянулась к амулету.
Это было то, что она делала всегда, эти проверки между делом, такое быстрое движение вверх, чтобы понять, как обстоят ее собственные дела. Бестолочь. Тупица. Нормальный человек к этому времени должен уже привыкнуть, что амулета нет, сожран щукой, которая не простая щука, а нечто большее, потерян в Волчьей навеки и навсегда.
Она пыталась заставить их пойти за ним -- закинуть сети, нырять в реку, построить запруду -- и к чести Уокера Стоуна он не отвергал ее мольбы сразу. "Его нет, - сказал он ей жестко. - Даже если я донырну до него, как я узнаю его среди тысяч других камней?"
Она не рассказывала ему про щуку. Она прожила месяц на Холодном озере с Безумной Бинни, и понимала, как важно выглядеть разумной. Слова Щука проглотила мой амулет звучат почти как Моя овца знает, как летать для того, чтобы получить поддержку окружающих. Вместо этого она привлекла Чеда Лаймхауза исследовать побережье и устанавливать там лески. Чувство вины заставило его не задавать про лески слишком много вопросов -- если бы его не вырвало, лодка никогда бы не перевернулась -- и целых два дня он трудился в поте лица над поисками амулета Эффи. На третий день она почувствовала себя достаточно хорошо, чтобы присоединиться к его поискам, и зашла по бедра в спокойную ныне воду, но ее восстановившееся здоровье сработало против нее. Когда Уокер увидел, как она бьет Чеда за установку лески в неправильном месте, он решил, что она достаточно здорова, чтобы продолжить плавание, и к полудню они уже шли по реке.