"Поклянись мне, что ты достанешь меч, который сможет остановить их. Поклянись, что ты принесешь его назад и защитишь мой народ. Поклянись в этом".
Райф поклялся. Человек умер. Человек, который спас ему жизнь.
Последние слова, сказанные Траггисом Кротом, были между ним и его богами, и Райф никогда их не повторит.
Сейчас его интересовал только один вопрос: бросился бы Траггис Крот вперед, чтобы ударить тварь, если бы двумя вечерами ранее Томас Аргола не сказал ему, что Райф Двенадцать Зверей был единственной надеждой для Рва? Считал ли Траггис Крот, что жизнь Райфа дороже его собственной?
Райф смотрел на чужеземца. Томас Аргола с предводителем Увечных обращался так же умело, как он управился с Райфом в ночь после Черной Ямы. Какая цель была у чужеземца? Понимал ли он, что его манипуляции уже принесли смерть?
В любом случае Траггис Крот умирал. Райфу нужно было добиться любой ценой, чтобы эти слова не прозвучали. Если бы Томас Аргола когда-либо произнес их, он его убил бы.
Райф внезапно почувствовал усталость и сказал:
- Я ухожу на рассвете. Расскажи мне, что ты узнал про Красный Лед.
Аргола запротестовал, требуя больше времени, но из всех людей именно он должен был знать, что в точке максимального напряжении контроль уже невозможен. Райф догадался, что нечто обнаружил, ибо помнил слова Маллиа: "Мой брат приглашает тебя сегодня вечером".
В конце концов, Томас Аргола смог рассказать ему совсем немного. Он был одним из немногих людей во Рву, кто умел читать и писать, и ему удалось собрать много пергаментов, захваченных Увечными в набегах. Они не видели в них никакой ценности и охотно продавали, хотя было известно, что все рукописи, содержащие карты, должны были поступать к Кроту.Аргола немногое нашел, изучая свою коллекцию, а для исследования коллекции Крота требовалось время. Мысль, что чужеземец перероет и приберет имущество Траггиса Крота, была Райфу очень неприятна, и он надеялся, что Мертворожденный этого не допустит.
- Если ты решил отправиться завтра, то это все, что я могу тебе посоветовать, - сказал, наконец, Аргола. - Написано, что озеро Красного Льда существует на границе четырех миров, и чтобы пробиться к нему, нужно находиться во всех четырех мирах одновременно.
Райф был разочарован. Слова звучали бессмысленно, предназначенные только, чтобы запутать.
- Ты говорил, на востоке.
Улыбка Арголы была снисходительной.
- Да, это так.
Райф повернулся и ушел. Он никак не попрощался с Томасом. Аргола знал то ли больше, то ли меньше, чем утверждал, и Райф не мог решить, что было хуже: знать больше и не поделиться, или сделать вид, что не знаешь?
Когда он вернулся в пещеру Мертворожденного, его приветствовали Увечные, и у Райфа не было другого выбора, кроме как не обращать на них внимания. Признав их клич - 'Двенадцать Зверей!', - он рискует подорвать позиции Мертворожденного. Райф Севранс еще не был готов объявить себя Хозяином Рва. Эта неблагодарная работа досталась Мертворожденному, и Райф знал, что лучшим способом поддержать Мертворожденного было бы исчезнуть с глаз Увечных. И не будет риска, что кто-нибудь назовет его "вождем".
Когда Райф взбирался на верхний уступ, он поискал глазами Маллиа, но сестры Арголы нигде не было видно.
Вернувшись в пещеру Мертворожденного, он съел небольшую порцию копченого мяса и лепешку, которые были ему оставлены, развел костерок у входа в пещеру, лег на матрас и заснул. Ему приснился черный червь, живущий у него в плече, прогрызающий себе дорогу сквозь его тело.
На следующее утро Мертворожденный разбудил его еще в темень до рассвета.
- Снаружи ждет Адди, - сказал он, протягивая ему чашку воды.
Райфу потребовалось время, чтобы понять его сообщение. Он чуть не поперхнулся.
- Нет.
Мертворожденный был к этому готов.
- Тогда скажи ему сам. Он устроился тут пять часов назад. Что я говорю -- не слушает. Может, тебя послушает?
Актер из Увечного получился плохой, подумал Райф, потому что все время, пока Мертворожденный говорил, он ни разу не посмотрел Райфу в глаза. Это заставило освежить в памяти перемены в Арголе.
- Я тут ни при чем, - продолжал Мертворожденный, вынужденный прервать молчание. - Просто проговорился, когда ты уходишь. Ничего не подсказывал.
Райф поднялся и вышел на уступ. Он заметил, что у грудь Йелмы теперь обозначили два железных котелка.
- Ты не можешь пойти со мной, - он заявил это Адди раньше, чем горец успел вставить хоть одно слово. - Ты немолод, и будешь меня тормозить.