Он как раз почувствовал запах дыма.
Пусть это будут не кланники.
Палатки располагались к северу от Рва. Их было две, установленных тандемом, торцом к торцу. Палатки были покрыты шкурами белого зубра под цвет снега. Райф узнал их внешний вид, место уплотнения материала по линии крыши и придавленный камнями низ, чтобы предотвратить сквозняки. Будь осторожен в своих желаниях, упрекнул он себя. Это не было палатками кланников. Это принадлежало суллам.
Стоянка располагалась на уступе, нависшем над ущельем, и Райф понял, что опорные шесты палатки должны быть вбиты в скалу. Кустарник сзади палаток был вырублен на расстоянии двадцати футов. Загон для лошадей, возведенный из лосиных костей, вмещал, по меньшей мере, одну лошадь, и Райф видел ее прекрасно вылепленную голову, высунувшуюся поверх ветрозащитной стены. Когда они с Адди подошли ближе, в небе высоко над ними раздался крик. Над ними прошел кругом глянцевый серый кречет, взмахнул крыльями, и затем снизился к палаткам. Два кожаных ремешка с подвешенными серебряными дисками закачались под его ногами. Путы.
- Я предупреждал тебя, что с того момента, как придем, уходить будет уже поздно, - заметил Адди. Райфу в его голосе послышались нотки страха.
Когда они пришли на уступ, одна из створок палатки открылась, и вышел мужчина в одежде из рысьего меха. На мгновение Райф решил, что это мог быть Землепроходец Арк Жилорез, и его сердце екнуло. Аш. Здесь. Но затем голова человека развернулась вверх, выявив другой рисунок скул и черт лица, и Райф почувствовал себя дураком из-за того, что позволил себе эту надежду.
Сулльский воин прошел в центр уступа и ждал. Он был высоким и поджарым, с длинной шеей, длинноруким и длинноногим. Его скулы казались ограненными подобно алмазам, а кожа была цвета ртути. Меча он не достал. Он в нем не нуждался. Солидная двухфутовая рукоять, поднимавшаяся над его правым плечом, предупреждала вполне убедительно. Он наблюдал за Райфом невозмутимыми серыми глазами, едва удостоив взглядом горца.
Подойдя достаточно близко, чтобы различить на шее человека шрамы от кровопускания, Райф произнес:
- Таро а'забо, - Приветствую, мой друг.
У Адди Гана приоткрылся рот. Сулльский воин прищурился так сильно, что его глаза могли бы принадлежать волку.
- Таро, ксанани, - ответил он. - Приветствую, странник.
Двое пристально смотрели друг на друга. Райф смутно представлял запущенность своей одежды и оружия, смазку на носу и ушах, слой мягкой ткани на кончике своих ножен, сыромятные ремешки, стянувшие сзади его волосы. Но взгляд воина едва остановился на них. Он посмотрел только на три вещи: орлийский плащ, сулльский лук и глаза Райфа.
- Хакси'ма, - наконец сказал он.
Услышав это слово, Райф помрачнел. Кланник. Возможно, в другой жизни он будет им еще раз.
Он помотал головой.
- Нидж, - сказал он, исчерпав свой запас сулльских слов. - Мы Братья Рва.
Переход на Всеобщий заставил сулльского воина почувствовать себя непринужденнее, словно это уменьшило угрозу, а он ослабил эту тяжесть, позволив пяткам опуститься на скалу.
- Я Адди Ган, - сказал Адди, встав рядом с Райфом. - А это мой друг Олений Охотник. Я желаю тебе отличного дня и надеюсь, что мы сможем устроить небольшой обмен.
Сколько всего этот горец знает? - удивился Райф.
Достаточно того, что он не использовал ни одного из многих имен Райфа. Адди ждал, подбородок вверх, постукивая ногой, брови как смерзшаяся ежевика.
У сулльского воина сразу же дрогнул рот, а после он с идеальной естественной грацией выполнил поклон.
- Я -- Илли Хребтолом, и я приглашаю вас в лагерь Йиселл Без Ножа. Проходите под кров. Четверть луны встает этой ночью. - Он не ждал ответа, просто повернулся и направился по уступу к дальней палатке.
Райф и Адди переглянулись.
- Бьюсь об заклад, у них будут отличные травы для чая, - сказал горец.
В загоне три лошади, поправил себя Райф, когда медленно шел за сулльским воином и Адди. Цепочка свежих следов тянулась на северо-восток, снег по краям рассыпчатый, не сглаженный, как на других давнишних следах. Значит, вдали еще один. Очаг был устроен в середине уступа, и заостренные перекладины, закрепленные между камнями, держали медвежью тушу, освежеванную и обескровленную. Райф вздрогнул, пожалев, что они с Адди не пошли на север.
В палатке стояла одуряющая жара, и Райф сразу почувствовал прилив крови к голове. Единственным желанием было скинуть плащ и тюленью шкуру и плеснуть на лицо и шею холодной воды, но здесь для этого было не место. Здесь ему приходилось терпеть и плавиться.