Йиселл Без Ножа поднялась со своего места на молитвенном коврике цвета индиго, где сидела со скрещенными ногами. Она была высокой и стройной, с длинными руками и тонкой талией. Ее кожа была настолько бледной, что казалась голубой. Черные как ночь волосы были забраны назад, показывая безупречные черты лица, словно высеченного из камня. Ей могло быть больше шестидесяти или меньше тридцати, столь мало выдавала возраст гладкая голубая кожа. Кречет, который инспектировал их ранее, сидел на замшевой перчатке на ее руке. Его когти не были притуплены, и оставили на раструбе ряд из шести почти ножевых отметин. Птица следила за Райфом холодными черными глазами с кольцом желтой кожи вокруг. Крапчатые перышки на его груди, предостерегая, встопорщились. Хребтолом назвал Йиселл Без Ножа их имена, и она сквозь зубы повторила их. Райф отозвался на имя "Олений Охотник" и поклонился.
Она смотрела на него с оттенком недоверия. Ее платье было сшито из отбеленных свинцом шкур новорожденных телят. Материал был выделан настолько тонко, что он мог увидеть очертания каждой груди.
- Преломите со мной хлеб, - пригласила, указав свободной рукой, что им следует сесть.
Райф и Адди сели на шелковые ковры. Под ними был голый камень. С одной стороны, серебряная жаровня с горным маслом, таким чистым, что сгорало без дыма, давая свет и тепло. С другой -- тонкий шелковый коврик и насест для птицы на высоте плеча. Четырех человек палатка едва вмещала. Райф чувствовал запах Йиселл Без Ножа, смутную терпкую чуждость суллов.
Никто не заговорил, пока она усаживала птицу и доставала из темного тамбура палатки небольшую лакированную шкатулку. Хребтолом стоял перед створкой входа, почти сразу за Райфом, что заставляло того чувствовал себя под наблюдением. Йиселл сняла свою рукавицу, открыв правую руку, едва заметно отличавшуюся от ее левой. Ногти сидели глубже, пальцы были длиннее и немного перепончатыми. Райф задал себе вопрос, не это ли послужило причиной ее имени.
Опустившись на колени напротив него и Адди, она поставила шкатулку на землю, открыла ее и достала пластинку высушенного хлебца. Положив хлебец на левую ладонь, она надавила странной правой, поделив его на кусочки,. Она предложила их сначала Адди, затем Райфу, потом сулльскому воину.
- Луна, что дарит нам урожай, да пребудет вечно, -сказала она, и положила крупицу себе на язык.
Райф попытался проглотить. Хлеб впрок не пошел, и Райфу пришлось с застрявшим в горле куском ждать, пока тот размякнет. Воды Йиселл Без Ножа не предложила. Поднявшись, она бросила оставшиеся крошки в огонь. Они затрещали, как железные опилки.
- Что привело вас на восток? - спросила она Адди.
- Охота, - ответил он.
- Она скудная. Возможно, вам стоит повернуть назад.
От жара пламени на коже Райфа пропал пот. Сзади себя он слышал, как у Хребтолома поскрипывает перевязь меча.
- Леди, - сказал Адди, - вам, кажется, было не трудно найти того отличного медведя, которого разделывают у вашего очага.
Кречет пронзительно крикнул, перейдя боком с одного конца насеста на другой. Йиселл Без Ножа закрыла крышку шкатулки.
- Твой друг ранен, - сказала она Адди. - Чем дальше вы уйдете, тем больший путь назад ты проделаешь в одиночестве.
Хлеб застрял в горле Райфа комком цемента. С другой стороны Адди стирал с кончика носа каплю влаги, давая себе время подумать. Интересно, подумал Райф, это растаявший иней с бровей или пот?
- Я присматриваю за другом. Вы не должны о нем тревожиться.
- Вы знаете, как заставить биться остановившееся сердце?
Адди встал.
- Леди, овчар всегда сумеет распознать волка, я благодарю вас за хлеб, но слушать больше не стану. Райф. - В миг, когда он произносил слово "Райф", он поперхнулся. Глаза Йиселл Без Ножа сверкнули. Взгляд метнулся к Райфу.
- Пойдем, парень, - торопливо сказал Адди. Райф встал. Сокол издал подозрительно грубый звук.
Йиселл смотрела прямо на Райфа, ее взгляд пронзал мерцание, поднимавшееся над аметистовым пламенем, и одними губами произнесла слова "Мор Дракка". Его сулльское имя.
- Проводи их до границы нашей стоянки, - приказала она Хребтолому. - Они никогда не найдут Миш'ал Нидж.
Выйти из пекла было облегчением. Обжигающий холод моментально вернул Райфа к жизни, и он не мог вспомнить ни одного слова, сказанного в палатке. Илли Хребтолом вел их на север, не на восток, через уступ, к лесу из карликовых елей и скал. Сулльский воин не разговаривал. Когда он достиг некой границы, которую счел удовлетворительной, он остановился. Слитным завораживающим движением он выхватил свой меч. Шесть футов небесной стали рассекли ледяные кристаллы, висящие в воздухе. Раздался звук, похожий на треск северного сияния. Адди и Райф выхватили свои клинки, Адди -- свой охотничий с толстым лезвием, а Райф -- длинный нож Крота.