Враэна Молочный Камень знала, внезапно понял Брим. Она пришла передать поздравление Робби, и подарить ему коня Гая Морлока только после того, как переправился объездчик.
Но Далхаузи не знал. Как и Друз Огмор.
А как же Робби?
Он послал какую-нибудь весточку?
Нет.
Глубоко в груди Брима сжались мышцы. Ястреб и паук, знания и меч - это все, что он хотел. Почти. Встретив желто-зеленый взгляд Хью Маллина, он дал объездчику ответ и разорвал Первую Клятву.
С наступлением темноты Брим Кормак начал новую жизнь.
Глава 38. Зараженное сердце
Райфа Севранса разбудил мул, губами касавшийся его уха. Приглядевшись спросонья, он увидел ряд крупных зубов и гребень розовых десен. Влажные губы его щекотали, и слабый ток воздуха принес из пасти чудовищно неприятный запах. Райф подумал, что неплохо было бы отодвинуться, попытался пошевелиться, но почему-то перекатиться с живота на спину не смог. Островки боли - они ощущались именно так, как сгустки боли, маячившие над общим уровнем - выплыли из тумана сна. Левое плечо пульсировало. Средняя часть левой руки, но не верхняя, была такой чувствительной, что вес одеяла, лежащего на ней, казался невыносимым.
Он находился в палатке, и над головой сквозь неровное полотно проступали пятна света. Мул сделал несколько шагов, захрустел разрезанными на четвертушки луковицами, лежащими на деревянной доске. Второе животное стояло от мула в стороне -- белая лошадь с длинным, похожим на фонтан хвостом. Ее карие с голубым глаза смотрели на Райфа с интересом и осторожностью.
Снаружи палатки раздались голоса, и Райф с облегчением услышал, как Адди Ган совершенно внятно произнес:
- Я думаю, мы видели границу снега.
Райф прохрипел имя Адди. Даже мул не поднял глаз. Одеяло, натянутое до подбородка, казалось наждачной бумагой, и он пытался столкнуть его вниз движениями правого плеча. С его спиной было что-то не так. Там что-то было. Как нарост.
- Адди, - крикнул он. - Адди!
- Эй, парень, - отозвался из-за палатки горец. - Я тебя слышу. Иду.
Раздались шаги. Когда мул повернулся взглянуть, кто это там входит в палатку, из его пасти вывалился недоеденный лук. В поле зрения появился Адди. Его глаза были серыми и очень веселыми. Быстро присев у подушки Райфа на корточки, горец сказал:
- Как хорошо видеть тебя... проснувшимся.
- Как хорошо проснуться.
Адди Ган, казалось, нашел в этом какую-то мудрость.
- Да, - мягко согласился он. - В самом деле.
Горец оставил его, чтобы быстро набрать воды из оловянной фляги, обтянутой мышиной шкуркой.
- Как ты думаешь, сможешь подняться, чтобы попить? - нахмурившись, спросил он Райфа от фляги, и вернулся обратно. Райф попытался перевернуться на спину.
- Нет, - сказал Адди в полном замешательстве, убирая флягу и кидаясь вперед. - Ты не можешь опираться на спину. Там кое-что есть.
- Что такое? - в его голосе Райф услышал панику, и добился от своего позвоночника какого-то движения.
- Твое сердце заражено. - Встав на колени, Адди помог Райфу выполнить неполный перекат на бок, а затем обхватил его вокруг головы, и с усилием перевел в сидячее положение.
- Я надеюсь, со своими овцами ты обращался нежнее, - сказал Райф, ошеломленный болью и красными пятнами, плывущими перед глазами. Теперь он это чувствовал, нечто, торчащее из его спины, крепко присосавшееся к его коже. Выворачивая голову насколько возможно, он увидел что-то движущееся там, где должен был быть только воздух. Рука Райфа пошла вверх, чтобы это смахнуть, но рука горца оказалась быстрее.
Перехватив кисть Райфа так жестко, что ее тряхнуло, горец объяснил:
- Это пиявки, и сейчас это единственное, что сохраняет тебя живым. Тот обломок тени проталкивается к твоему сердцу, и эти пиявки, благослови боги их маленькие черные души, высасывают его обратно.
О боги... Райф расслабил напряженное запястье, и Адди ослабил захват. Он подумал, что его может стошнить.
- Что их там удерживает?
Адди пожал плечами.
- Они наедаются и отваливаются. Старина Флолисс следующую ставит на то же самое место. Он налепил вокруг раны пластырь, так что расползтись и найти другое место они не смогут. Одежду тебе пришлось разрезать, чтобы можно было прикрепить пластырь; я тебе сейчас рассказываю, потому что зеркало принести не могу. - Адди остановился, чтобы дать ему время усвоить сказанное. Взгляд его был открытым и твердым. - Вот. Пей воду. Радуйся, что жив.