- Я отдам тебе, Адди. Клянусь.
- Я не принимаю твоей клятвы, - сказал он тихо. - Не разбрасывайся словом. Не трать на горца вроде меня.
Его серые глаза встретились с глазами Райфа, и Райф понял, что в их с Адди Ганом отношениях что-то изменилось навсегда.
Свидетель смерти. Он почти забыл, что все это означало. Если бы стеклянная молния была дана Райфу Севрансу, сыну Тема, то Райф знал, что отдал бы ее три дня назад, когда Адди доставал носок. Но стеклянная молния была дана Мор Дракке, Свидетелю Смерти. И она не была подарком. Она была меткой.
Райф засунул кусочек стекла обратно в футляр и надел новую одежду. В одном из мешков он нашел свой рюкзак, стрелы, перевязь, принадлежности для ухода за оружием и длинный нож Траггиса Крота. В другом нашлись нехитрые вещи, которые сначала хотел купить Адди: лечебные травы, продукты и чай. Он на них едва взглянул. Обнаружив кусок ткани и длинный шпагат, которым завязывали банку с пиявками, Райф черных червяков закрыл. Поставив банку на пол для Адди, чтобы тот забрал, он направился к выходу.
Флолисс сидел у костра на перевернутом чурбаке, втирая в сулльский лук какую-то прозрачную жидкость. Райф тут же заметил, как лук становился ярче и синее. Серебристые инкрустации под его поверхностью переливались, как жидкая ртуть.
- Хорошая работа, - сказал Флолисс, увидев Райфа. - Стрелы летят далеко.
Райфу хотелось выхватить его из рук, но вместо этого он спросил:
- Красный Лед. Насколько он далеко?
Порубежник пожал плечами.
- Пара дней. Лук продашь?
Тогда он действительно забрал лук, выдернув его из похожих на клешни пальцев старика. В дюйме от сердца Райфа зашевелился клубок пиявок.
Когда Райф уходил со стоянки, Флолисс насвистывал.
Когда он поджидал Адди у первой группы высоких деревьев, то попытался определить, какое сейчас время дня. Солнце пряталось от взгляда за валами медленно плывущих облаков, но свет все-таки через них пробивался. Тогда время вскоре после полудня. Хорошо. Температура была около точки замерзания, и снег на земле был полон ямок. В воздухе пахло кедром и сырой землей. Райфу нестерпимо хотелось двигаться.
Второй охотник на медведей, тот, которого Адди назвал Хордо, появился из леса неподалеку от места, которое мерил шагами Райф. Он вел крепконогого жеребца, который нес на спине нечто неподвижное. Когда охотник увидел Райфа, он поднял руку в приветствии, и Райф вспомнил, что тот был по-своему доброжелательным, полным желания поговорить с Адди о травах. Райф посмотрел на него, но в ответ не махнул.
Туша, брошенная на конский круп, была трупом прекрасной белогорлой лани. Свежая кровь сочилась из раны, оставленной стрелой в спине, чуть ниже шеи. Одна из задних ног была раздроблена, и сероватый мех пятнала старая, почерневшая кровь. История, рассказанная двумя ранами, вызвала у Райфа отвращение. Человек даже не давал попавшему в капкан животному достойной быстрой смерти от правильно нацеленного клинка. Он выстрелил в нее издалека из лука.
Совершенно неожиданно Райф не выдержал и направился в лес. Адди Гану придется его догонять.
Свидетель смерти пришел в движение.
И прежде, чем он дойдет до Красного Льда, ему хотелось кого-нибудь убить.
Глава 39. Спир Венис
Марафис Глазастый искоса взглянул на всадника, который на полном скаку вырвался из медленно выступающего войска, и подумал, что убил бы его, если бы в этом был для него какой-то смысл. Приказать наемнику или одному из семерки выпустить добрый крепкий болт в затылок, прикрытый кожаной шапкой. Тот, кто сказал, что не надо убивать вестников, был глупцом высшего разбора. Убить всех посыльных и прекратить всякое сообщение -- вот мудрость выживания.
- Давай я? - спросил Тат Макелрой, шлепнув по небольшому, но опасному на вид арбалету, который, как обычно, висел на перевязи у пояса.
- Нет, - буркнул Марафис. Отсюда они были слишком близко к городу, чтобы убивать всех, кто собрался мчаться вперед с новостями и подробностями их прибытия, да и это вызвало бы немалые потери численности. Не говоря уже о пустой трате добрых, пробивающих доспехи болтов.
Известия, должно быть, уже дошли. Войско из пеших солдат, повозок и ходячих раненых двигалось со скоростью улитки. Любой старый пердун с клюкой мог их обогнать. Сообщение могло прийти еще несколько дней назад, переходя от селения к селению, от таверны к таверне, передаваемое командой профессиональных посыльных, у которых, скорее всего, были свежие лошади в каждой точке. Такие сведения в Венисе могли стоить хороших денег. Марафис навскидку мог назвать по меньшей мере шестерых, готовых платить за них золотом. Точное нахождение, состав, состояние каждой детали имущества - все имело свою цену.