- Всем привал! - рявкнул Тат Макелрой, поднявшись в стременах, и спуская приказ дальше. - Ставим лагерь! Всем привал!
Марафису было странно увидеть, что они уже прибыли в Долину Шпилей. Оказывается, пока он ехал верхом на своем громадном черном боевом жеребце, прошли часы. Солнце садилось, погружаясь в кайму красно- серебристых облаков на краю неба. Вся вонь от ферм кончилась, и воздух стал свежим и вкусным. Они подъезжали к гранитным пикам c востока, и Марафис задался вопросом, как долго он ехал в их длинной, похожей на спицы тени, и не замечал ее?
Большинство людей верили, что шпили созданы Богом, и даны жителям Спир Вениса в дар и предупреждение. Увидьте мою силу. Кое-кто утверждал, что их воздвигли древние короли-чародеи, которые погибли в Войне Крови и Теней задолго до появления города у подножия Смертельной горы. Марафис не понимал, для чего нужно объяснять эти вещи. Они здесь были, их можно увидеть, для чего нужно выдумывать небылицы и превращать их в то, чем они не были? Все, что было - это неровный круг гранитных клыков, которые вырастали прямо из скального основания в центре травянистой равнины. Некоторые достигали в высоту ста двадцати футов, остальные были ниже тридцати. Гранит был грязно-белым, с черными выбоинами и прожилками. На взгляд Марафиса, больше всего они походили на гнилые акульи зубы. Он считал, что они могли бы устрашить тех, кто никогда не видел их раньше, особенно самые высокие, у которых ребра были острыми, как зазубренные ножи, но сам он всегда находил их странно привлекательными.
И ему доставляло удовольствие этим вечером поставить здесь лагерь. Он спешился и начал отдавать приказы. Всякого, кто выглядел хотя бы слегка испуганным или полным сомнений, отправляли копать отхожие места. Марафис нашел, что это действует ничуть не хуже любого другого задания, когда приходится менять направление людских мыслей. Ощущая себя полным энергии, он забивал с наемниками стойки и ставил палатки. Проблемой было топливо для приготовления еды, потому что дрова у них закончились два дня назад, и с того момента не было возможности их добыть или стянуть. В этих краях деревьев давно уже не было, их вырубили, чтобы расчистить место под пастбища и фермы. Марафис подумал, что костер для людей лишним бы не был.
- Разрубайте маленькую повозку, - порывисто приказал он Тату Макелрою. - Не вижу причины, почему бы пленникам не войти завтра в город своими ногами? А раненых можно раскидать в две оставшиеся.
Это распоряжение оказалось поразительно популярным. Наемники и люди из Компании Рубак принялись вместе кромсать повозку на щепки. Кто-то из опытных Рубак сходил за своей доской со струнами и начал натренькивать чудовищно непристойную песню, о женщине, которая пошла в горы, и которая заканчивалась тем, как ее трахнул медведь. К хору присоединились почти все. Бочонки с пивом были открыты. Дно повозки разобрали на куски. Дело дошло до колес. Пэриш смотрел на эту нечестивую деятельность хмуро, но ему хватило ума не встревать. Он знал цену такому сбросу напряжения для людей, которые были вдали от дома слишком долго.
- Что нам делать с пленниками? - Джон Бэрден остался в лагере едва ли не последним здравомыслящим человеком. Как командир Компании Рубак, за четырех оставшихся в живых кланников отвечал он.
- Привяжи их к одному из клыков, - предложил Марафис. - Сними с них сапоги и пройдись бритвой по стопам. Легонько, только чтобы удержать от побега. Эти люди не дураки. Они поняли, что перед входом в город сегодня вечером у них последний шанс сбежать.
- Ладно, - ответил Джон Бэрден, посмотрев на южные горы и Спир Венис. Как раз отсюда можно было увидеть туманную дымку, поднимавшуюся над ледяными склонами Смертельной горы, которую создавал город. - Всегда считал, что уж войти-то нам дадут.
Марафис знал Бэрдена с того времени, как стал Стражником Рубакой. Они вместе учились у Пэриша; вытянули себя от простых братьев до капитанов, учились есть в величественных залах Крепости Масок так, чтобы баронессы от брезгливости не падали в обморок, и узнавали безжалостную правду о городе, который охраняли. Марафис лгать ему не собирался:
- Что увидим, то и увидим.
Джон Бэрден втянул воздух в плотную мощную грудь. Рубины на броши-собачнике у горла в лучах садящегося солнца сверкнули.
- Жалко, что таран пришлось продать.
Марафис зашелся лающим смехом. Хлопнув Бэрдена по плечу, он сказал:
- Граф, тебе ужасно повезло, что ты никогда не имел удовольствия встречаться с вождем Ласок воочию. С тех пор она является мне во снах и, помоги мне Боже, порой она голая.
Бэрден фыркнул.