Даже без тепла от огня сколько-то человек здесь еще размещались, и неаккуратные ряды самодельных кроватей-раскладушек, тростниковых ковриков, дерюжных мешков и ременного снаряжения занимали три из пяти стен. Несколько человек спали. Кто-то занимался жаркой игрой в бабки. Маленький Эван сидел рядом с Мого Солтом, с острым интересом наблюдая, как Мого втирает желтое тунговое масло в шипы на молоте-моргенштерне Кавдо. Эван видел, что прошел его дед, но притягательность такого необычного оружия была слишком велика, и он скривился многообещающей гримасой, показав нижние зубы, имея ввиду что-то вроде "Прости, деда, не сердись, но это интереснее, чем сидеть с тобой".
Вайло взглянул на него. Держи мальчишку построже.
Для него было разочарованием увидеть, как быстро Гангарик завоевал его внука. Дядя мальца простоял в крепости всего три дня, но уже ко второму дню Эван мотался за Гангариком хвостиком. "А как это в Полу-Бладде? Едят ли они улиток? А Кварро Бладд сейчас вождь? Какой молот был у отца на Крабьих Воротах? Если мы захватили Визи, почему Деда не может быть королем? Куда ты едешь? Я смогу приехать?" Вопросы были безжалостными, и, к чести Гангарика, он отнесся к ним с терпением и некоторым тактом. У него были свои мальчишки-близнецы, Феррин и Яго, и он представлял, каково иметь дело с ребятишками. Он также понял, был уверен Вайло, какое впечатление он произвел на мальчика. Эвану было семь, и управлять им было легко. Гангарик завоевал его рассказами о доме Бладда, великолепии Пенго в сражении за Ганмиддиш, о важности владения молотом, а не мечом.
- Деда, почему ты без молота? - мальчишка вчера его даже спросил.
- Потому что я оставил его в груди дхунита, - ответил он, удивленный тем, насколько его задел этот вопрос. - И так я его и не забрал. - А случилось это потому, что твой отец, которого считают героем Ганмиддиша, бросил дом Дхуна, оставив там отряд из сорока человек. Сорока. И ты, мой внук, один из той малой горстки людей, кто выбрался оттуда живым. - Он почти произнес эти слова, слова, которые Эван, будь он постарше, мог бы и сам прочитать на дедовом лице. Как только внук ушел, его плечи поникли, исхудавшие руки обхватили впалую грудь. Гангарик со своим отрядом ушел вовремя. Они уехали верхом на юг в Визи восемь дней назад, но ущерб был уже причинен. Голова маленького Эвана была забита россказнями об отваге его отца и дядек, и он уже начал расспрашивать Нан, когда они собираются назад. Конечно, за прошлый год Эван увидел Дхуна больше, чем любых других клановых земель. Ему не было еще шести, когда он уехал из Бладда, и трудно было ожидать, что он помнит его хорошо.
Вайло вышел из западного крыла, вытащил из стенного крепления небольшой светильник и поднялся на верхний этаж укрепления. Нан устроила там светелку, и наступала та часть вечера, когда она занималась своими делами на кухне, надеясь, что оставшуюся уборку выполнят мужчины. С Нан никогда нельзя быть уверенным. Она могла остаться и заговориться с молодежью. У нее был к ним свой подход - она вселяла в них спокойствие, и им хотелось что-нибудь для нее сделать. Только сегодня утром она организовала их на набивку матрасов сухой осокой и соломой. Вайло поймал их в конюшне, где, смеясь, они наполняли чей-то один матрас колючими репьями.
- Это для Хэмми, - сияя, объявил юный Мидж Пул. Мы поспорили, как быстро он заметит.
Бедный Хэмми, подумал Вайло, махнув на них рукой. Было приятно видеть, что они занимаются чем-то беззаботно, приятно сознавать, что его собственная спутница, Нан Калдайис, приложила к этому руку.
Он собирался на днях на ней жениться. Он не был глупцом. Он знал, что из них двоих она была единственной на всех поклонников. И на все зубы.
Верхний этаж крепости был очень странно распланированным местом, заполненным крошечными комнатками со скошенными потолками, которые переходили одна в другую, как какие-то стойла. Коридоры попросту отсутствовали. В комнату можно было попасть только через другую комнату. Единственными изолированными помещениями были те, что примыкали к наружным стенам, и большинство из них протекали. Вайло искренне надеялся, что человеку, который проектировал это пространство, пришлось в нем жить. Между потрескавшейся крышей и этим похожим на темницу лабиринтом это было почти самая непродуманная, плохо построенная каменная куча, в которой он когда-либо имел несчастье остановиться. Заставляя дом Бладда выглядеть просто дворцом.