Кто он был, этот воин, который прискакал на битву и собственноручно изменил ее ход? Братья агнца его имени не знали.
Райф задумывался над этим. У него сейчас было много имен, но очень немногие знали его настоящее имя, которое он делил с Эффи и Дреем. Не так ли случилось и с властелином воронов? Не начинал ли и он молодым человеком с обычным именем и обычными видами на будущее, а когда его жизнь вывернулась и омрачилась, не стали ли его называть другими именами? И не создали ли его эти новые имена?
Мор Дракка. Свидетель смерти. Двенадцать Зверей.
Райф просунул руку между кусками колотого льда и ухватил рукоятку меча. Его пальцы легли на застывшие пальцы властелина воронов и на миг с ними переплелись. В это мгновение Райф испытал многое. Он увидел Последних, тяжелую мощь, спрессованную в формы, которые человеку понять не дано. Он ощутил их совершенно неземной холод, и абсолютную невообразимость их цели. Они явились, чтобы уничтожить этот мир.
Скоро, обещали они, их холодные блистающие взоры через плоть мертвого человека встретились со взглядом Райфа.
Скоро.
Райф Севранс извлек из Красного Льда меч по имени Утрата. Он оказался тяжелее, чем представлял Райф, длинный и уродливый. Черный. Когда он понес левую руку вверх, чтобы удержать вес, плечо прострелило судорогой до самого сердца.
Теневая плоть двинулась.
Домой.
Сердце Райфа остановилось. Взмах ресниц. Дорога в неизведанное. Вспышка молнии. И его не стало.
Глава 46. Последствия
Райф позволил Адди помочь ему выйти из палатки.
- Иди, - сказал он горцу, когда они чуть отошли от стоянки. - Мне нужно отлить.
Адди насупился, словно не очень-то в это и поверил. Учитывая предмет, он едва ли мог что-то возразить.
- Вот, - сказал он, протягивая немудреный дубовый посошок, который использовал при ходьбе. - Возьми палку.
Райф взял палку.
- Только не слишком долго, - предупредил Адди перед тем, как уйти.
Вогнав конец палки в снег с сосновыми иглами лесной подстилки, Райф дождался, пока тот не ушел. Сегодня снова было тепло, и снег стал рыхлым и ноздреватым. Можно было услышать запах сырой земли, камней, и горечь гниющих листьев. Роились черные мушки и кусачие мошки. Что-то жужжало у самого уха, но он не настолько доверял себе, чтобы это смахнуть. Он нуждался в опоре сильнее, чем сам представлял. На посох падала половина его веса. Это был надежный кусок дерева, крепкий и хорошо отшлифованный. Он шатался только тогда, когда трясло его владельца; он был создан, чтобы передавать усилие.
Когда он увидел, что Адди вернулся к палатке, то перевел дыхание и оперся на палку гораздо сильнее. Адди был хорошим человеком и добрым товарищем, но Райф хотел отдохнуть от его опеки. Ему было нужно подумать.
Заметив в тени кедра камень, он решил, что это подходящее место, чтобы сесть и отдохнуть. Самым трудным в движении к нему было отрывать посох от земли. Райф двигался медленно, ощущая тяжесть своего тела и неспособность своих ног его нести. Боль в груди, ее глубина были тем, о чем он не будет думать. Беспокойства с ней и так было достаточно. На сегодня хватит.
Добираться до камня пришлось долго. Пока он переваливался с ноги на ногу, солнце поднялось в бледном чистом небе высоко, и тень куда-то запропастилась. Райф решил, что притягательность камня не изменилась. Это был крупный выступ песчаника, слоистый и меловый, и отделенный такой глубокой трещиной, что казался отдельным валуном. Да может он и был валуном. Райф спросил себя, что случилось с его головой.
Усаживаться оказалось еще более сложным испытанием, чем идти, и в этом деле он оказался еще более неуклюжим. Последовало несколько утомительных мгновений, когда он пытался помочь себе, опираясь на посох. Это не получилось, и лучшее, что он смог устроить - это едва контролируемое падение.
Не скоро с него поднимешься, понял он, устраиваясь на прохладном волглом камне. Сердце частило, торопясь и перенапрягаясь, а ноги трясло. Он не мог их остановить.