Почему ее приемный отец разыскивал ее так сильно? Если бы она не убежала из Крепости Масок, что произошло бы с ней? Она знала, что Исс намеревался посадить ее под замок, но как он собирался ее использовать? Что Геритас Кант говорил ей в Иль-Глэйве? 'Ты сможешь входить в Пограничье, когда захочешь, слышать и чувствовать обитающие там существа, и твое тело будет раккар-дан, или священным, для суллов'. В этом сейчас столько же смысла, что и тогда. Но она не думала, что слова Канта были ложными. Ошибочными, может быть, но не обманом. И почему Арк настаивал, чтобы она стала суллийкой? 'Если ты не с нами, то против нас, поэтому ни один сулл, если ты откажешься стать нашей, не оставит тебя в живых'. Чем она обладает, что наполняет их таким страхом?
Задумавшись, Аш перенесла вес обратно на свои ноги. Она была Простирающей Руки, и она не знала, что это означает.
Направляя сулльского коня за повод, она повела его к участку на берегу реки, где на осыпи между камнями росли рожь и дикая морковь. Он заслужил угощение. Как только он наестся досыта, он направится прямиком в лагерь. Он не будет блуждать, и если услышит что-нибудь встревожившее его, то немедленно вернется к ней. Аш не знала, что бы она делала без него последние шесть дней. Он знал дорогу домой. С отпущенными поводьями он направился на восток, следуя по едва различимой тропе вдоль речного берега, которую Аш могла усмотреть только время от времени. Они вместе миновали обширные поля замерзшего гнилого камыша с черными жужжащими мухами, сернистые притоки, которые с шумом сбрасывали горчичного цвета руду в Быструю, живую изгородь из колючих кустов, что образовала линию защиты вокруг береговых плацдармов, соленые пруды, окруженные охотничьими тропами, и длинные отрезки береговой линии, где призрачные леса тонких как иглы берез росли из замерзшей грязи.
Она не была уверена, что далеко уехала от Плавучего моста. Временами она ехала, но чаще предпочитала двигаться пешком. Вставала каждое утро еще до петухов, и начинала двигаться еще до рассвета. Было легче продолжать движение, чем стоять. Если бы она путешествовала одна, она бы шла весь день, потягивая воду из бурдюка, когда скользила между деревьями, останавливаясь только перевести дыхание и справить нужду. Впрочем, мерина нужно было пасти, и ей приходилось стоять и подолгу ждать, пока он щипал прошлогоднюю траву.
Ожидание было своего рода пыткой. Это давало ей время подумать. Ката, ее маленькая горничная с непослушными волосами, мертва. Арк мертв. Райфа нет. Все трое рисковали своей жизнью, чтобы помочь ей, а она не отплатила им ничем. Аш наполнила легкие ночным воздухом, чтобы наказать себя его ледяной пронзительностью. Она жила в мире, где она не оплачивала долгов.
Лагерь был немного больше, чем круглое пятно вытоптанной травы в двадцати футах к северу от границы леса. По привычке она поднялась осмотреться, а сейчас начала укладывать камни в кольцо для костра. У нее не было палатки, чтобы укрыться, и она боялась разводить костер в этой странной земле, но это давало ей хоть какое-то занятие. Речной камень был зеленым базальтом с прожилками 'золота дураков', и был холодным и колючим. Аш потеряла перчатки вместе со своими припасами, так что ей пришлось класть его голыми руками. Пока она работала, вдыхая ветер и поднимая туман, наступила темнота.
Погруженная в возведение кострового круга, укладывая камни перекрывающимися слоями, как научил ее Арк, она не услышала прихода мерина. Когда он толкнул ее носом в спину, приветствуя таким образом, она вскочила в испуге.
'Плохая лошадь', ругала она, чувствуя себя глупо. Внезапно показалось глупым все: наблюдательный пост и костровое кольцо. Путешествие в одиночку к Сердцу Суллов, даже не зная почему.
- Что я здесь делаю? - спросила она громко, чувствуя в своем голосе дрожь, что ей не понравилось. - Для чего я нужна, кроме как для убийства людей?
Ответа не было. Вдоль границы леса кедры раскачивались длинными, повторяющимися волнами. Мерин смотрел на нее, подняв голову, стараясь прочитать ее настроение. Внезапно Аш села. Она устала и проголодалась, и вполне возможно, сходит с ума. Нахмурившись, она взглянула на почти идеальный круг камней, задумалась над ним на мгновение, и затем ударила кулаком. Почувствовав себя чуть лучше, она дала команду коню.