Жуткий свист, похожий на звук, с которым воздух всасывается через трещину, раздался из уст Лана. Это было перемещение внутрь. Из груди Землепроходца вырвалось рычание, сжатый кулак резко разжался, и он начал падать вперед. Он остановил себя просто, упершись ладонью в ковер. Моргая, он оглядел свое окружение, обожженную руку, Аш.
- Разломи хлеб. Мы должны уехать.
Аш не была уверена, чему она была просто свидетелем, но ее чутье предупреждало ее быть осмотрительной. Все быстро менялось. Часом раньше этот человек был ей чужим, а теперь он не только командовал ей, но и делал это с ноткой собственничества в голосе.
- А если я выберу отказ?
- Этот сулл считает, что это было бы ошибкой.
Аш не могла решить, были ли эти слова угрозой. Не дожидаясь ответа, Лан развернул хлеб. Усыпанный крошечными черными семенами конской мяты, и испеченный жестким для путешествий, хлеб лежал на маленькой деревянной доске. Лан окропил его водой из набедренной фляжки, положив на нее ладонь, и затем нажал свободной рукой, разламывая хлеб на крошки. Он подождал и когда какое-то время прошло, спросил:
- Ты желаешь, чтобы я взял хлеб прежде тебя?
Аш кивнула. Она не знала здешних сулльских обычаев, но помнила один от своего приемного отца: 'Всегда позволяй своему врагу есть первым'.
Лан выбрал кусочек хлеба размером с желудь, и поднес его ко рту. Аш подождала, пока она не увидела, что он проглотил его, прежде чем сделать то же самое. На вкус хлеб был горьким, а семена конской мяты напоминали маленькие капли битума.
- Пей.
Он передал ей набедренную фляжку. Жидкость скапливалась на тыльной стороне его руки, кожа становилась раздутой. Он смотрел, как она пила, его лицо ничего не выражало. Когда она закончила, он встал и собрал свои вещи. Свернув ковер, он сказал:
- Если ты поедешь дальше одна этим маршрутом, ты заблудишься. Твой мерин полукровка, не дитя льда, и он не был выведен для Тай Акстха, пути знаний. То, что он привел тебя так далеко, говорит лишь о его уме и хорошей подготовке. Не делай такой ошибки, веря, что он проведет тебя дальше. Через два дня пути отсюда лежит дорога берез. Все деревья, которые растут там, выращены из семян одного-единственного материнского дерева. Для тебя, Аш Марка, это значит, что все они выглядят одинаково. Вступи на дорогу берез неподготовленной и в одиночку, и ты сойдешь с ума. Так со всеми. Березы красивы, но ты не найдешь им конца. Первый день ты будешь надеяться. Будешь говорить себе: я должна просто держать направление! На второй день ты испугаешься, и треск берез начнет преследовать тебя. На третий день разум начнет блуждать, и ты поймаешь себя на том, что забываешь свою цель.
На четвертый день ты начнешь любить березы, и надолго останавливаться, чтобы любоваться ими. На пятый день все будет кончено.
- Ни один сулл еще не считал, сколько деревьев растет там. Нас не интересуют такие вещи. Но знай: дорога берез - это только начало. Мы суллы, и мы охотники, и нашим врагам нелегко будет причинить нам вред.
Лан Падающая Звезда отвернулся от нее и начал укладывать ковер и другие вещи в седельные сумки жеребца. Аш следила, как он надел перчатки и сел на коня. Когда он щелкнул языком и направился на восток, она не была удивлена. Он знал, что у нее не было выбора, кроме как следовать за ним.
Глава 6. Братство Агнца
Сны были похожи на глубокие колодцы - как только ты вступил в него, так и продолжаешь падать. Ощущение головокружения и зависания мысли, как будто ждешь приземления, то же самое. Большую часть времени Райф знал, что он грезит. Сны имели собственное строение, живую плотность, как если бы вы рассматривали их через прозрачное стекло толщиной в дюйм. И у них всегда был край, точка, за которую вы не могли зайти. Большую часть времени Райф даже не думал смотреть. Он падал. Проходили дни, или, может быть, только казалось, что проходили, по мере того, как он погружался все глубже и глубже в бездонный мир.
Все люди, кого он любил, были здесь. Отец и Дрей, Эффи, Аш, дядя Ангус. Этот мир не делал различий между теми, кто жив, и теми, кто умер. Там была Медвежка, с пастью, полной травы, смотревшая на него с мрачным интересом. Тем говорил ему никогда не оставлять сапоги мокрыми на ночь. Уходящие и возникающие тени образовывали круговорот, подобный смене дня и ночи. Когда рассеивались тени, приходили люди навестить его. Некоторые просто наблюдали, остальные разговаривали. Ангус Локк обычно что-нибудь говорил. 'Изрядный выстрел, - он попробовал еще раз: - Что дальше?' Все это не имело особого смысла, но не было неприятно, просто смутно разочаровывало - Райф редко имел возможность ответить.