- Не могу стоять здесь и сплетничать целый день. Хлопотное время. Дурное и хлопотное.
Она оставила Рейну на верху лестницы. У Рейны закружилась голова, достаточно сильно, чтобы потерять равновесие. Это другая сторона власти - она ударяет в голову.
Неожиданно ей показалось, что этим днем можно наслаждаться, а не терпеть его. Ей захотелось пойти и поговорить с Длинноголовым об остатках камня, намекнув, что в ближайшее время что-то будет сделано. Потом ей нужно нужно будет проверить размещение скарпийцев в ее старых покоях. Там плохой приток воздуха, и ей нужно убедиться, что никто не протащил печек для готовки. После остаток дня будет в ее распоряжении. Может быть, она оседлает Мерси и прогуляется к Веджу. Отдаст дань уважения погибшим лошадям, что там похоронены. Позже она будет нужна на присяге кланников.
Тысяча воинов выезжает завтра. Ее присутствие ожидается ими.
- Леди.
Рейна подскочила. Повернувшись кругом, она увидела Бева Шенка, который выходил из вдовьего очага. Он помогал Меррит передвигать тяжелую технику на хранение. Беву было не больше двадцати, но, как все Шенки, он уже начинал терять волосы. Он был новиком, обученным работе с молотом, и его амулетом был белохвостый олень.
- Могу я поговорить с вами?
Он был почтителен, как и подобало новику, когда он сталкивается с женой вождя.
- Конечно, - рассудительно ответила Рейна.
Бев смотрел на свои сапоги. Затылок у него обгорел и облезал. Кожа у Шенков всегда плохо переносила солнце.
- Это о Дрее... - он боролся с собой мгновение, и затем выложил: - Мы с Гримом едем завтра в Ганмиддиш, и мы не знаем, что сказать ему про Битти.
Известие пришло из Черной Ямы пять дней назад: Райф Севранс убил присягнувшего кланника в шахте. Брат Дрея был Увечным. Желудок Рейны мягко сократился. Так много потерь. Когда этому придет конец?
- Ты должен сказать Дрею правду. Скажи это прямо. Вы потеряли брата в тот день. И он тоже.
Она могла сказать, что это была новая мысль для юного новика. Райф Севранс был потерян для клана еще основательнее, чем Битти Шенк. Про Битти могут вспоминать, рассказывать о нем с уважением и любовью друзья и родственники. Дрею никогда не будет позволено назвать имя брата снова. Райф Севранс был предателем своего клана.
Бев нахмурился, подумал немного, затем медленно начал кивать.
- Да, леди. Да.
Рейна положила ладонь ему на плечо:
- Битти учил меня вязать ловушки, однажды утром, когда он пришел на Песчаный Ручей со мной и Эффи. Мы не поймали ни одной рыбешки, но не в этом дело. Битти терпел наши насмешки. Ты знаешь Эффи: пришлось вытаскивать ее из круглого дома со скандалом. Но она любила Битти, и я клянусь, что к тому времени, как Битти переходил ручей вброд, трезвоня свою особую подманивающую рыбу песню, она совершенно забыла, что была снаружи.
Бев, сглотнув, слегка улыбнулся.
- Стихотворение без рифм, - сказал он чуть позже. - И мелодии тоже не было.
- Не было. И не помогло поймать ни одну рыбку.
Они оба рассмеялись. В глазах Бева стояли слезы. Он был слишком молод для этого. Как и она.
- Поезжай завтра с гордостью, Бевин Шенк, - сказала она, убирая руку. - Мы Черный Град, и Каменные Боги создали нас первыми. Когда мы умираем, они радушно принимают нас обратно.
Ореховые глаза Бева смотрели в ее. Он удивил ее, поклонившись в пояс.
- Вы добры к нам, леди. Добры к нашему клану.
Она пожелала от всего сердца, чтобы он был прав. Ее сомнения должны касаться только ее самой. Этот мальчик уже потерял троих братьев. Завтра он отправится с подкреплением к Дрею Севрансу и Крабу Ганмиддишу к Крабьим Воротам. Она не могла отправить его на войну без надежды.
- Клан будет держаться, пока вы не вернетесь.
Это было обязывающее обещание, она поняла это, как только произнесла его. Тысяча человек уезжали завтра; они должны были иметь что-то веское, чтобы вернуться. Она, Рейна Черный Град, должна создать уверенность в этом.
Бев принял ее слова с торжественным поклоном. Уходя, он направился вниз по полной сквозняков лестнице, без сомнений прокладывая путь к Большому Очагу и присягнувшим кланникам, которые там собрались.
Рейна держалась прямо, пока он не скрылся из виду. Она перевела дыхание и замерла, восстанавливаясь. Время шло. Голоса людей, зовущих наружу, детский смех, собачий лай, стук топора, разрубающего дерево, закрываемых и открываемых дверей, и шаги, тысячи шагов, просачивающиеся на самый верх дома. Кто-то вышел из стен вдов, пройдя прямо рядом с ней. Порыв ветра, закручиваясь по лестнице, принес запах жареного лука и бараньих отбивных.