Один за другим дымные светильники шипели, испуская запах помятой полыни. Райфу было интересно, а не был ли он слегка ядовит, как и напиток? Даже хотя он и догадывался, что может сказать Таллал, ему было нелегко это услышать. Почему, когда люди узнают, кто он такой и что он мог бы сделать, они всегда отталкивают его? Как с Увечными -- будет ли какая-то разница?
- Если бы мне удалось найти то место, которое вы ищете, как вы могли бы узнать об этом? Ты и твои братья можете быть где угодно. Как мне найти вас?
Таллал поставил кувшин и пересек палатку под раскрашенными опорами. Встав на колени, он произнес:
- Позволь нам найти тебя. - Он распахнул крышку сундука и поискал что- то внутри. Райф заметил три точки еще и на его затылке. - Здесь, - сказал Таллал, бросив что-то к Райфу.
Райф перехватил предмет в воздухе. Это был кожаный мешочек, похожий на те, над головой, с чем-то плоским и зазубренным внутри.
Таллал, довольный, улыбнулся.
- Если бы моя мать была здесь, она должна была бы благодарить тебя за быстроту. - Видя замешательство Райфа, он махнул рукой на мешочек:
- Открой. Это подарок.
Кожа была старая, потемневшая от времени и замаслившаяся. Некрашеный шнурок длиной с прядь шерсти. Райф вытащил его, и обнаружил кусок стекла.
- От меня.
Стекло было размером и длиной с сустав пальца. Один конец был тупым, а другой сужался в изящно закрученное острие. Райф перекатывал его кончиками пальцев, наблюдая переливы света внутри него. Он не был уверен, но ему показалось, как будто свет и отражения перемещались чуть медленнее, чем само стекло.
- Стеклянная молния, - сказал Таллал, его улыбка стала мягче. - Совсем небольшой обломок нашел мой пра-пра-дедушка, со стороны моей матери.
Райф сомкнул пальцы вокруг стеклышка в кулак.
- Благодарю тебя.
- Когда я и мои братья были молоды, мы чуть не заставили свою мать поседеть, перебрасывая его друг другу через финиковый сад. Мы были дурными сыновьями. После порок мы стали лучше. - Память остановила Таллала на миг, его карие глаза смотрели внутрь. Встряхнувшись, он продолжил. - Даже этот небольшой кусочек является удачей. Короли и богатые люди жаждут несломанных палочек и целых ветвей, но до тех пор, пока у тебя есть кусочек, у тебя есть нэйджай. Суть. Когда стеклянная молния создается, она отображает молнию, которая ее создала. Иногда она ветвится, когда ударяет в песок. Когда это происходит, может быть несколько отростков -- точек, где сила молнии сохраняется. Это - одна из таких частей.
Райф не знал, что сказать. Удовольствие Таллала от дарения ему этого кусочка казалась настоящим, но подарок такой ценности обычно имел и свою цену.
- Говорят, что если носишь кусочек стеклянной молнии, то никогда не будешь одинок в бурю. - Таллал произносил слова беспечно, но Райф знал, что они не были легковесными. Вот она, цена. - Держите его прямо на коже, когда бьют молнии, и братья агнца найдут тебя.
Таллал выдержал взгляд Райфа. Гордость и нечто почти противоположное гордости сосуществовали в мышечном напряжении лица Таллала. Он ожидал ответа, понял Райф.
Струйка полынного дыма окутывала пальцы Райфа, когда он взглянул на свою кисть. Похоже, дым был не так ядовит, как вызывал онемение. Возможно, он мешал ясно мыслить. Он разжал кулак и засунул стеклянную молнию обратно в мешочек.
- Я не даю никаких обещаний, - предупредил он, привязывая мешочек к поясному ремню. Но он это делал, он понимал, что делал.
Брат агнца полностью владел своим лицом. Вернувшись обратно к подушкам, он сказал:
- Позволь мне рассказать тебе, что ты должен делать, чтобы покинуть Глушь.
Глава 14. Медные Холмы
Вайло Бладд не хотел признаваться, что его колени болели, и он нуждался в отдыхе. Ходьбы пешком за последние пятнадцать дней хватило бы с избытком на всю оставшуюся жизнь, а его сердце, колени и все семнадцать зубов постоянно ныли на каждом шагу. Боги, до чего он дошел? Воин без коня. Вождь без клана. Что дальше, задался он вопросом. Бладдиец без коленных чашечек или без зубов?
- Вайло. Мы должны на минутку остановиться. Ребятишкам нужно пописать. - Собачий Вождь посмотрел на свою женщину, Нан Калдайис, долгим и тяжелым взглядом. Прошел час после полудня, и они находились на третьем за день холме, и этот пока был самым крутым. Вокруг было довольно мило, каменные сосны уступили место перезимовавшему вереску и дикому овсу, аккуратно объеденным бродячими овцами, но подъем был утомительным и однообразным, и ветер, который дул от Рва к югу, резал как нож. Вайло заправил свои длинные седые косы под воротник куртки и сказал: