Истина была в том, что они все были голодны и взвинчены. Одни кролики - это не еда. Если съесть их слишком много, они наградят вас беготней по кустам, а если съесть недостаточно, останешься голодным. Это был, как сказал бы Окиш Бык, выбор между скверным и просто плохим. Нан и дети получали лучшее из этого. Внутренности могли оставаться с вами полдня, а собственно мясо, которым наслаждались Вайло и Хэмми, только застревало при спуске достаточно надолго, чтобы попросить слишком оптимистичного прощания с вашим кишечником. Собаки не возражали против этого, но что тогда собаки знают о подходящей еде? Вайло был благодарен за то, что они ловили, но после пятнадцати дней кроликов, древесных крыс и опоссумов его благодарность истощилась.
Путешествие становилось тяжелым, труднее, чем он предполагал, когда он первоначально выбрал направление ночью, спасаясь бегством из Усыпальницы Дхунских Королей. Расстояния оказались больше, чем он предполагал, и тяготы переносились хуже, чем он мог предвидеть. Никакой еды, кроме постного мяса, никакой одежды, кроме той, что на плечах, никакого оружия, за исключением кухонного ножа, длинного ножа Хэмми и девичьего помощника. До вчерашнего дня, когда они, наконец, попали в холмистую местность, они даже не имели возможности приготовить мясо, принесенное собаками, настолько Вайло был осторожен с разжиганием огня. Охотники за людьми шли по земле Дхуна в поисках Собачьего Вождя и его отряда, и все, что требовалось им, чтобы выследить свою добычу, это одинокий столбик дыма на горизонте или оранжевые мерцающие отблески среди деревьев. Когда Вайло дважды замечал людей верхом вдалеке, он каждый раз знал, что на уме у них Собачье мясо. Охотники за людьми высматривали их: в легкой броне, с отличной выездкой, с голодными глазами. Вайло их боялся - он сильно сомневался, волновало ли Робби Дан Дхуна, захвачены его враги живыми или мертвыми. Охотники за людьми несли арбалеты, и стали бы стрелять издалека, и были ночи, когда Вайло не мог спать из-за дум о Каче и Эване, которым стреляют в спину.
Вчерашний день ослабил его страхи. Медные холмы были ничейной землей, землей мрачных болот, продуваемых ветром чахлых сосновых лесов, вересковых полей и каменистых вершин. Они не замечали признаков жилья уже на протяжении двух дней пути, и вчера вечером Вайло наконец счел безопасным разжечь костер для готовки. Они были усталыми, но довольно веселыми, и Хэмми, на удивление, выдал небольшой клинышек красного сыра.
- Мне его дал паренек из Дхуна, - сказал он в качестве объяснения, - и я сохранил его для подходящего момента.
Всем досталось по кусочку, хотя Эван свой выплюнул, заявив, что на вкус это как куриная бородка, и что вызвало среди собак настоящий переполох. Пока три из них боролись за жеваные Эваном остатки, полуволк подкрался и стянул кролика из огня.
Вайло накричал на них на всех, включая ребятишек, и приказал всем, кроме Хэмми, отправляться спать. Его нервы были уже не те, что прежде, понял он позже, когда лежал на своем плаще и смотрел в туманную, беззвездную ночь. Потеря сорока хороших людей в доме Дхуна и последующие трудности пятнадцатидневного пути вымотали его. Сколько ему сейчас лет? Пятьдесят три, пятьдесят четыре? Слишком стар, чтобы начинать с нуля, но был ли у него выбор? Вчера вечером, перед началом его дежурства, Хэмми сказал ему:
- Вождь, мы переживаем плохие времена.
Вайло не ответил, хотя он прекрасно понимал, что его ответ должен был быть:
- Хэмми, сотворил их я.
Гуллит Бладд не сильно обучал своего внебрачного сына, но по умолчанию Вайло у очага своего отца узнал некоторые вещи. Первой из них было - никто не будет тебя искать, спасай себя сам. Вторая, что если ты испортил вещь - будь то выпустил собак, когда одна из сук была в охоте, забыл занести в дом кожаные доспехи из-под дождя, или не успел снять шкуру с оленьей туши до того, как она застыла - за это отвечаешь ты, и только ты. Испортил - исправь, или получишь выволочку. Именно этому учил семейный очаг Гуллита.
Хотя, в целом, это был неплохой урок. Эта мысль пришла в голову и преследовала его последние месяцы. Он, Собачий Вождь, выдержал все клановые земли на своих ногах, вот только некому подтвердить, что его права принадлежат только ему. Боги, почему он только принял предложение Пентеро Исса о помощи? Ему следовало взять дом Дхуна самому. Нападение было проклято с самого начала, с того самого момента, когда Вайло сказал шпиону Исса: "Делай, что должен, женомуж. Только избавь меня от подробностей, тогда я смогу их отрицать".