— Смолой может пахнет? — предположил староста. — Мы же…
— Заткнись. — прервал его старший дружинник. — Бодоген, ты же самый нюхастый у нас. Чем пахнет?
— На брагу похоже. — со снисходительной улыбкой ответил самый низкий и щуплый из них. Мне он показался довольно опасным, так как лук у него отнюдь не деревяшка с верёвкой, а серьезный инструмент, как и стрелы. Явный следопыт в их маленькой компании. Морда хитрая, черные глазки мелкие, бегающие, такому как-то сразу не веришь. Волосы ещё, в отличие от деда Боэза, не моет. Да и вообще моется, судя по запаху, редко. Как он запахи-то ещё чуять умудряется? — И медком даёт едва-едва… Знатно…
— Никак, у тебя для нас особое угощение припасено? — старший дружинник встал из-за стола и подошел к Сильмину, уперевшись в него вплотную и подведя левое ухо старосты к своему рту. — Неси всё, что есть из хмельного. Живо.
Сильмин метнулся к подсобке, где и застал Непа, разливающего готовый продукт по кувшинам.
— Ты чего творишь? — прошипел он Непу. — Под смертушку меня ведешь? Что за граф?
— Знать не знаю. — пожал плечами парень. — Мало ли кого ищут… Ну я точно не граф никакой.
— Да у тебя по морде видно, что не граф! — махнул рукой Сильмин. — Дивчину лучше спрячь, до добра не дойдёт.
— На улице есть кто из этих? — также тихо спросил Неп.
— Нет. — покачал головой Сильмин, хватая кувшины.
— Милона, выходи наружу и иди в дом к Ирмогену, и чтобы тихо там. — приказал Неп. — Я здесь буду.
Сильмин вышел из подсобки, а Милона проскользнула на улицу, где довольно быстро пересекла черту в пятьдесят метров и исчезла из моего видения. С ней должно быть всё хорошо, если дружина не решит повеселиться с размахом на всю деревню. Или не устроит продразвёрстку. Вроде не должны, если судить по общему настрою. Эти нарядные типы действительно ищут беглого графика с Кутиром, а значит задерживаться не должны. Хотя, алкоголь остановит их надежнее вражеских пуль. Тем более такой…
Радостный возглас встретил активно потеющего, несмотря на прохладу, Сильмина. Возникли кружки, у кого кондовые деревянные, у кого непрактичные глиняные. По помещению избы разнесся медовый запах моего шедевра. Перестук кружек, довольные возгласы, удивление, радость, кашель, ругань, удивление, радость, хруст закуски — ничего не меняется.
— И откуда такая роскошь, Симин? — сфокусировал на старосте свой взгляд старший дружинник.
— Осваиваю корчму по-малому. — ответил староста, отчаянно паникуя внутри. По некоторым признакам я вижу, что ему страшно. Очень страшно.
— Хорошо осваиваешь… — было видно, что старший дружинник не поверил. — Бодоген! Как тебе корчма?
— Хорошо для сиволапого. — веско ответил следопыт. — Слишком. Не он это.
— ГДЕ БЕРЕШЬ КОРЧМУ?! — взревел старший дружинник, хватая старосту за грудки.
— ЭТО ВСЁ НЕП! — в панике заорал Сильмин. — Это не я!
— КАКОЙ ТАКОЙ, К ЗЛОТВАРИ, НЭП?! — продолжал реветь ему в лицо старший дружинник.
— Малой в подсобке!!! — указал на дверь Сильмин, найдя точку для фиксации дружинниковской ярости.
— Пацан, выходи. — спокойно приказал старший дружинник.
«Придется выходить» — сообщил я Нептаину. Зачем нам кровь, кишки и расчлененка? Я, конечно, могу, но размачивать надо потихоньку.
— Ты кто такой, пацан? — старший дружинник окинул взглядом вышедшего Нептаина, который усиленно держал покер-фейс[17]. — Ещё и вооруженный. Ты часом не графёнок?
— Нептаин я, из села Собачьего. — представился Неп. — А как тебя величать, добрый воин?
— Ха, с вежеством малой. Величай меня Бутигеном. Я десятник в герцогском воинстве. — усмехнулся старший дружинник. Физиономия у него неспецифическая такая… Не знаю, вот отдаёт Рязанью, хоть что делай! Круглое ширококостное лицо, нос картошкой, русые волосы. Его где-нибудь в Рязани, Коломне или в Муроме увидишь, не удивишься. Тут у многих такая внешность, но вот этот особый, эталонный. — Тут Сумин говорит, что это всё не он, а Нэп какой-то. Корчму ты варишь?
«Ха-ха-ха! НЭП!» — не сдержал я смеха.
— Я варю. — кивнул парень.
— И как так получилось, что такой башковитый малой торчит в этой Добробогом забытой дыре? — Бутиген нахмурился. — И графа беглого ты не знаешь? И где он может быть, тоже?
— Не ведаю того. — не моргнув глазом, соврал Неп.
— А то мы уже надежду потеряли, испереживались… — продолжил Бутиген под хохот дружинников. — Ладно. Герцогу будет интересно на тебя посмотреть. Поедешь с нами в Хадрейн. А теперь к тебе вернёмся, Солмин…
Бутиген развернулся к старосте.
— Я же был в прошлый раз с мытарями, если ты не забыл. — грозно произнес он. — И не было здесь смолокурни, не было здесь корчмоварни, жили вы скромно, на грани бедствия… А сейчас всё это есть… Исходя из этого, я беру роль мытаря на себя. К новому году приедет мытарь, он заберёт четыре бочки дёгтя, два ящика камеди и амфору медовой корчмы. И не волнует меня! Найди, укради, убей, обмани, но вынь да положь к новому году!
Не повезло бедолаге. Вот он и столкнулся с государственной системой. Она всегда такой была и будет. Просто методы будут более гуманными и завуалированными. А суть одна — «ты должен мне, потому что должен». Крестьяне — первые жертвы такой людоедской штуки как государство. Пусть даже оно и в таком зачаточном, раннефеодальном развитии.