И этот день наступил. С недавнего времени они оба сидели в одной и той же яме. В конце апреля прошлого года начальник Цзя проводил в Чжуннаньхае[15] совещание. Вечером того же дня он договорился с Янь Гэ вместе поужинать. За ужином он спросил Янь Гэ, каким свободным капиталом тот обладает на данный момент. Янь Гэ подумал и осторожно ответил:
– Миллиард с лишним найдется.
Тогда начальник Цзя ему сообщил, что в финансовой политике КНР после первого мая, скорее всего, начнется период урегулирования. Он предлагал Янь Гэ инвестировать деньги в финансовый рынок, к примеру, оформить фьючерсные сделки или приобрести какие-нибудь акции. Покачивая вино в бокале, начальник Цзя рассуждал:
– Это нелегкий труд – зарабатывать деньги, целыми днями пропадая на стройках. Большие деньги окольных путей не любят, нужно, чтобы они сами себя производили.
Разумеется, Янь Гэ был не против обогащения. Однако он не собирался сколачивать себе огромное состояние, да и вообще, сколько денег можно считать большими? Его вполне устраивал тот заработок, который ему приносило строительство. К тому же он ничего не смыслил в финансовых делах, поэтому сомневался в перспективе такого поворота. Своими мыслями Янь Гэ поделился с начальником Цзя. Но тот в ответ сказал: «Не смыслишь, так можно научиться, ведь и строительством ты раньше не занимался».
Янь Гэ понимал, что начальник Цзя прав. Впрочем, если бы даже он был не прав, Янь Гэ все равно следовало послушаться, ведь по статусу он был ему не ровня. Начальнику Цзя было виднее, к тому же после такого важного совещания. Поэтому Янь Гэ взял и все заработанные деньги целиком инвестировал во фьючерсы и акции. Поначалу дела его действительно пошли в гору однако спустя полгода он стал терпеть убытки. И произошло это вовсе не потому, что Янь Гэ ничего не смыслил в финансах, причиной всему оказались очередные поправки в финансовой политике государства, принятые после первого октября. Янь Гэ пришлось уступить дорогу государству. Да и кто же в таких делах способен тягаться с госмашиной? Поначалу он еще надеялся, что выберется из долгов, но через год оказалось, что он выбросил на ветер не только свой инвестированный миллиард и четыреста миллионов, но еще и задолжал больше четырехсот миллионов банку. Его постиг крах не только на финансовом рынке, под угрозу попала вся его недвижимость. Если раньше Янь Гэ обогащался за счет строительства, то теперь на десяти с лишним стройплощадках уже полгода не оплачивались ни сырье, ни труд рабочих. Прошел всего-то год с лишним, а положение Янь Гэ изменилось донельзя: из представительного богача он превратился в погрязшего в долгах голодранца. Предотвратить крах и вернуть недвижимость в общем-то было можно, но все осложнялось тем, что на это опять-таки требовались деньги, а на Янь Гэ и так уже висел долг свыше четырехсот миллионов. Хорошо еще, что банк не возбудил против Янь Гэ дела из-за того, что тот полгода не выплачивал процентов. Как же он мог при таких обстоятельствах брать дополнительный кредит? Янь Гэ ничего не оставалось, как просить начальника Цзя, чтобы тот обратился в банк за содействием. Но начальник Цзя отошел в сторону. Он стал отговариваться тем, что банки ему не подчиняются. Однако ведь и раньше банки ему не подчинялись, тем не менее он мог посодействовать. Почему же сейчас, когда Янь Гэ оказался в критической ситуации, начальник Цзя ему отказывал? Угодив не так давно в одну яму с начальником Цзя, теперь Янь Гэ остался в ней один. Но разве не начальник Цзя посоветовал ему пристроить финансы таким образом? Да если бы Янь Гэ продолжал честно строить свои дома, ничего бы и не случилось. А теперь, вляпавшись в неприятность, он уже два месяца не мог выловить начальника Цзя. Если раньше тот сразу брал трубку, то сейчас или вообще не брал, или переключал звонок на секретаря. Когда Янь Гэ звонил заведующему канцелярией Лао Линю, тот отвечал на его звонки, даже проявлял обходительность и обещал непременно передать все начальнику Цзя, однако все этим и ограничивалось. Тогда-то Янь Гэ и почуял, что начальник Цзя решил разорвать с ним отношения. Случись это в обычное время, Янь Гэ не было бы обидно, но поскольку сейчас он переживал роковой момент, поведение начальника Цзя расценивалось им как безнравственное. И даже если опустить тот факт, что весь этот кавардак спровоцировал начальник Цзя, и то, что пятнадцать лет назад Янь Гэ помогал спасти его мать, а упомянуть лишь о заслугах начальника Цзя, который давал добро на застройку, то и в этом случае Янь Гэ никогда не оставался в должниках. По самым грубым подсчетам, тех денег, которые отваливались начальнику Цзя, хватило бы не на один смертный приговор. Сам Янь Гэ не собирался заводить их отношения в тупик, ведь в таком случае ему тоже бы не поздоровилось. Однако на следующий день после того, как в газету попало фото Янь Гэ с певицей, заведующий канцелярией Лао Линь сам позвонил Янь Гэ, чтобы договориться о встрече. Так они оказались в ресторане-самоваре.