— Пять тысяч долларов! — воскликнул Джерри. — Я смогу поехать в Париж. На пять тысяч долларов я смогу прожить в Париже целый год. — Он широко улыбнулся Кэролайн. — Пожалуйста, позволь этой сказке стать явью.
Опять же много позже Квист задался вопросом, не было ли чего между Кэролайн и братом ее мужа. Rapport[3] — такими словами с копами не поговоришь. Но напряжения в отношениях Джерри и Кэролайн вроде бы не замечалось. Напряжение между мужчиной и женщиной может вызываться страстью, ревностью, невозможностью переступить какие-то моральные нормы. Эти же двое вели себя абсолютно естественно. Они нравились друг другу, испытывали взаимное уважение, но никаких скрытых чувств Квист не замечал. Позже обо всем этом он рассказал полиции.
Потребовался месяц, чтобы «проект Стиллуэлл» перешел в практическую плоскость. За это время Мэрилин Мартин разработала и сшила новые наряды для Кэролайн. Последняя покорно приходила на бесконечные примерки и консультации.
Квист практически забыл об этом проекте, занятый дюжиной более важных рекламных кампаний. Непосредственно Кэролайн занимались Бобби Гиллард, один из лучших специалистов агентства, чем-то похожий на молодого Джимми Стюарта, и Лидия.
Наконец пришла пора, как называла этот этап Мэрилин Мартин, «прогона». Для первого показа выбрали уик-энд, на который Стиллуэллы пригласили немногочисленных гостей в свое поместье в Уэстчестере. Позвали лишь тех, кто жил неподалеку. Из Нью-Йорка приехали Квист, Лидия, Бобби Гиллард и, разумеется, Мэрилин. Во время уик-энда Кэролайн предстояло впервые продемонстрировать некоторые наряды из новой коллекции. Мэрилин хотела увидеть реакцию гостей, особенно женщин, которые понятия не имели о том, что их хотят использовать в качестве подопытных кроликов.
Квист и Лидия прибыли в его кремовом «мерседесе» в пятницу, аккурат к коктейлю. Бобби Гиллард и Мэрилин собирались подъехать к ужину.
Квист как раз надевал темно-синий костюм, когда в его дверь постучал Марк Стиллуэлл. На его лице отражалась тревога.
— Ситуация изменилась.
— А что случилось?
— Час тому назад, совершенно неожиданно, мне позвонил Дэвид Ишем Льюис. Ты знаешь, кто он такой? — Квист знал: один из столпов финансового мира. — Он из тех, о ком я тебе говорил. Кто будет принимать решение в вопросе о руководстве новой компании. То есть для меня крайне важно произвести на него хорошее впечатление. Я думаю, он хотел устроить мне проверку.
— В каком смысле?
— Он позвонил, сказал, что он и его жена, Марция, намеревались провести уик-энд в «Беллэйр-Клаб», но что-то их там не устроило. Вот он и спросил, не приютим ли мы их в одной из наших спален для гостей. Я ответил, что у нас сегодня небольшой прием, и мы будем рады его видеть. Он, разумеется, начал отказываться, но я настоял на их приезде. Думаю, он хотел застать меня врасплох, увидеть, каков я в домашней обстановке. Я не боюсь, ты понимаешь? Скрывать мне нечего. Кроме…
— Кроме участия Кэролайн в проекте Мэрилин.
— Да.
— Не волнуйся, Марк. Мы тоже не хотим, чтобы об этом стало известно. Иначе вся рекламная кампания может пойти насмарку, — Квист улыбнулся. — Мы тебя не подведем, Марк. Мы знаем, какими надо пользоваться вилками.
— Я не о вилках, старина. Но этот уик-энд приобретает для меня особую важность. Ты окажешь мне немалую услугу, если будешь поглядывать на Льюиса. Как сторонний наблюдатель, ты сможешь лучше меня оценить его реакцию.
Следующие несколько часов напоминали представление друг другу актеров новой пьесы, хотя никто из них не знал о намеченной постановке. Кэролайн и Лидия ослепляли. Марк, раскрасневшийся, суетился больше обычного. А вот Джерри Стиллуэлл чувствовал себя как рыба в воде. Дэвида Ишема Льюиса Квист видел впервые. Крупный мужчина, лет пятидесяти с небольшим, с квадратной челюстью, яркими светло-синими глазами под кустистыми темными бровями, с густыми седыми волосами. Чувствовалось, что он знает себе цену и привык повелевать. Его жена, Марция, лет на пятнадцать моложе, наоборот, держалась очень скованно. Вероятно, еще не успела освоиться в высшем обществе.
Квист обратил внимание и на молодого человека с фигурой профессионального спортсмена, которого звали Патрик Грант, как выяснилось, личного секретаря Марка. Патрика отличали не только накачанные мышцы, но и, как убедился Квист по разговору с ним, цепкий ум. Чувствовалось, что он не прочь приударить за женщинами, а Лидия, как отметил Квист, поразила его в самое сердце.