Еще одним фактором, укрепившим геополитическое положение Германии, стало примирение с Польшей, которое произошло в середине 1990-х. Как пишет Збигнев Бжезинский: «Через Польшу влияние Германии может распространиться на север – на республики Балтии – и на восток – на Украину и Беларусь». Другими словами, влияние Германии усиливается как со стороны Европы в целом, так и в частности – со стороны центральной части Европы, которая постепенно оформляется в единое целое.[243]
Критическим фактором для эволюции станет уровень квазипацифизма, который европейцы, а точнее, немцы будут поддерживать в будущем. Как отмечает британский стратег Колин Грей: «Поверженные… на Сомме, при Вердене и Готтердаммерунге в 1945 г., европейские страны определенно оказались в невыгодном положении».[244] Но не только свежая память о войнах и страх перед разрушениями заставляют Европу с отвращением думать о военном решении проблем (миротворческие и гуманитарные операции в расчет мы не берем). Во время холодной войны обеспечением безопасности на Европейском континенте занимались США – сверхдержава, а сегодня безопасности европейских стран ничего серьезно не угрожает. «Угроза Европе исходит не от солдат с винтовками, а от армий беженцев», – утверждает американский ученый и журналист немецкого происхождения Йозеф Йоффе.[245] Но что, если все действительно обстоит, как это описывал Маккиндер: что, если судьба Европы по-прежнему зависит от азиатской истории, а конкретнее – от возрождающейся России?.[246] Вот тут-то и кроется угроза. Те же мотивы, которыми руководствовался Советский Союз, выстраивая империю в конце Второй мировой, остаются актуальными и по сей день. Память об опустошительных вторжениях в Россию литовцев, поляков, шведов, французов и немцев способствовала выстраиванию кордонов из государств-сателлитов между Россией и центральной частью Европы. Несомненно, русские не станут применять наземные войска, чтобы вновь оккупировать Восточную Европу ради восстановления буферной зоны, но в последующие годы будут оказывать политическое и экономическое давление (частично пользуясь зависимостью этих стран от российских энергоресурсов) на соседей. Ведь Российская Федерация поставляет около четверти потребляемого в Европе газа, покрывая 40 % потребностей Германии, 100 % – Финляндии и государств Балтии.[247]
Поддастся ли Германия, исключающая в принципе возможность решения какого-либо конфликта военными средствами, частично такому влиянию России, что может послужить толчком для развития «Центральной Европы» по модели Финляндии и даже выхолащивания сути НАТО? Или же Германия предпочтет искусно противиться этому влиянию путем политических и экономических средств, несмотря на то что общество все еще не отошло от мощного пацифизма? В случае развития событий по первому сценарию опасения Маккиндера и других географов подтвердятся: с точки зрения географии не существует «Центральной Европы», есть только морская Европа и Европа континентальная, а посередине расположена зона столкновения. С другой стороны, согласно второму сценарию, Европу, по сути, ждет единая судьба. Впервые со времен Первой мировой войны Европа возродится. Страны на территории между Германией и Россией также ожидает расцвет, как и надеялся Маккиндер. Европа будет жить в мире, хотя отвращение к развертыванию войск в Европе с точки зрения геополитики «неудобно» США. По этому сценарию Россия смирится с тем, что такие страны, как Украина и Грузия, присоединятся к Европе. Таким образом, идея Европы как географическое выражение давнишней концепции либерализма наконец реализуется. В Средние века, после падения Римской империи, Европа на протяжении целых столетий переживала период политической перестройки. В поисках этой же идеи либерализма Европа продолжит перестройку, начавшуюся после «Великой европейской войны» в период с 1914 по 1989 г.
243
244
245
Беседа с Йозефом Йоффе, 5 мая 2011, Мадрид. Conference of the Fundacion Para El Analisis y los Estudios Sociales.
247