— Хороший ход, — сказал он.
— В смысле? — сказал Патрик.
Тот кивком указал на проезжую часть:
— Пожарная машина. Хороший отвлекающий маневр. Ты из тринадцатого отделения?
Настоящий бостонец всегда говорит так, как будто немного простужен. У этого голос был чистый, не то чтобы высокий, скорее мягкий. Не здешний. Ничего общего с говором жителей Бобового города[35]. Наверное, федерал. Значок получил в Канзасе или еще где-нибудь, потом академия ФБР в Куантико; здесь в командировке. Патрик решил до поры до времени не раскрывать карты. Он потянул за дверь, но она была заперта. Федерал открыл замок, убрал портфель на заднее сиденье, и Патрик сел в машину.
— Далековато ты от Сентр-плаза, не находишь? — сказал Патрик.
— Может быть, — ответил тот. — Знать бы еще, где Сентр-плаза и что это такое.
— Так ты не из ФБР? Тогда откуда?
Приезжий снова замялся, все еще держа левую руку на бедре, а потом кивнул, как будто решил: будь что будет.
— Департамент полиции Лос-Анджелеса, — сказал он. — Собирался заехать к вам сегодня попозже.
— Какими судьбами в Я. П.?
— Я. П.?
— Ямайка-плейн. Можно взглянуть на удостоверение?
Тот вытащил книжечку и распахнул ее, показывая жетон детектива и удостоверение личности. Патрик прочитал имя: Иероним Босх.
— Ну и имечко у тебя. Язык сломаешь.
— Можно просто Гарри.
— Окей. И что ты здесь делаешь, Гарри?
— А как насчет тебя? Эта цепочка у тебя на шее не для жетона.
— Нет?
Босх покачал головой:
— Контур было бы видно через футболку. Крестик?
Патрик пристально посмотрел на него, а потом кивнул.
— Жена просит, чтобы я носил. — Он протянул Босху руку: — Патрик Кензи, я не коп. Частный детектив.
Босх пожал ему руку.
— Любишь бейсбол, Пат?
— Патрик.
— Любишь бейсбол, Патрик?
— Не то слово! А что?
— Да просто ты первый человек в этом городе, у которого нет эмблемы «Ред Сокс» на кепке.
Патрик снял бейсболку, развернул козырьком к себе и уставился на нее, почесывая затылок.
— Ничего себе. Даже не заметил, когда выходил из дома.
— Здесь что, такое правило? Всем ходить с символикой «Ред Сокс», или как?
— Не то чтобы правило, скорее хороший тон.
Босх снова посмотрел на кепку:
— А это что за криворожий смайлик?
— Зубастик, — сказал Патрик. — Ну, это… вроде логотипа, что ли, одного хорошего музыкального магазина.
— До сих пор покупаешь пластинки?
— Компакт-диски. А ты?
— И я. В основном джаз. Говорят, скоро ничего этого не будет. Кассеты, диски… все, на чем мы слушали музыку. Будущее за MP3 и айподами.
— Говорят, — Патрик через плечо посмотрел на улицу. — Мы пасём одного и того же парня, да, Гарри?
— Не знаю, — сказал Босх. — Я ищу подозреваемого в убийстве девяностого года. Мне нужен образец ДНК.
— И кто это?
— Знаешь что, поеду-ка я, пожалуй, в тринадцатое отделение и представлюсь капитану по всей форме, чтобы все было, как положено. Я предъявлю удостоверение, ты предъявишь удостоверение. Коп и частный сыщик, работаем вместе, чтобы облегчить бремя Бостонского полицейского департамента. Я не хочу, чтобы моему капитану в Лос-Анджелесе позвонили из…
— Это Пейсли? Ты следишь за Эдвардом Пейсли?
Босх долго смотрел на Патрика, а потом сказал:
— Кто такой Эдвард Пейсли?
— Прекращай… Расскажи про дело девяностого года.
— Слушай, у тебя частная лавочка, тебе этого знать не положено и никаких «особых причин» я не вижу, а я коп…
— …который нарушил инструкцию и не явился с рапортом в местный полицейский департамент… — Патрик, вытянув шею, огляделся: — Разве что где-то поблизости напарник из тринадцатого отделения, просто он так охренительно прячется. Я ищу пропавшую девочку, а имя Эдварда Пейсли засветилось в связи с ней. Девчонке двенадцать лет, Босх, она исчезла три дня назад. Поэтому я бы с удовольствием послушал, что случилось в девяностом году. Расскажешь, и я твой лучший друг и все такое.
— А почему твою пропавшую девочку никто не ищет?
— Кто сказал, что не ищет?
— Потому, что ищешь ты, а ты частное лицо.
Патрику показалось, что от полицейского из Лос-Анджелеса повеяло грустью. Не то, чтобы его огорчили вчерашние плохие новости, нет — плохие новости градом сыплются почти каждый день. Глаза у него, тем не менее, были не мертвые — в них был азарт, может быть, даже одержимость; Патрик увидел глаза охотника. Этот не из тех, кто просиживает штаны в ожидании дня зарплаты, предпочитает не лезть на рожон и считает дни до пенсии. Такой, если надо, ногой выносит двери, что бы за ними ни скрывалось, и на пенсию не спешит.