ЕВГЕНИЙ ИВАНОВ
МЕТКОЕ МОСКОВСКОЕ СЛОВО
ББК 81
И 20
Составитель З. МИЛЮТИНА Художник В. РОЗАНЦЕВ
Выражается сильно российский народ, и если наградит кого словцом, то пойдет оно ему в род и потомство, утащит он его с собою и на службу, и в отставку, и в Петербург, и на край света. И как уж потом ни хитри и ни облагораживай свое прозвище, хоть заставь пишущих людишек выводить его за наемную плату от древнекняжеского рода, ничто не поможет: каркнет само за себя прозвище во все свое воронье горло и скажет ясно, откуда вылетела птица. Произнесенное метко, все равно, что писанное, не вырубливается топором. А уж куды бывает метко все то, что вышло из глубины Руси, где нет ни немецких, ни чухонских, ни всяких иных племен, а все сам-самородок, живой и бойкий русский ум, что не лезет за словом в карман, не высиживает его, как наседка цыплят, а влепливает сразу, как пашпорт на вечную носку, и нечего прибавлять уже потом, какой у тебя нос или губы, — одной чертой обрисован ты с ног до головы!
БЫТОПИСАТЕЛЬ И СОБИРАТЕЛЬ ЖИВОГО СЛОВА
Перед вами уникальная книга — о быте и языке людей самых различных профессий старой Москвы — цирюльников и парикмахеров, извозчиков и портных, сапожников и трактирных половых, банщиков и ресторанных официантов, «ловцов пернатых» и гробовщиков. Большинство этих занятий осталось в прошлом целиком, другие вместе с изменением социальных условий, вещного окружения и технического вооружения настолько переменили свои формы и облик, что тоже могут считаться в своем прежнем виде исчезнувшими.
Автора интересует все: внешний вид его героев, их одежда, их жилье, еда, условия их труда, сам процесс работы, заработок, образ мышления. И главное — их живая речь.
Каждая городская профессия обладала своей терминологией, вырабатывала свой «язык» — присказки, выкрики, прибаутки, острословицы, рекламировавшие товар, рисующие производственный процесс, метко характеризующие и покупателей, клиентов, и самих работников. Этот летучий словесный материал, содержащий в себе огромные речевые богатства, оказался в специальной научной литературе зафиксированным гораздо меньше, чем, например, язык территориальных («крестьянских») диалектов. Поэтому значение записей Е. П. Иванова, первые из которых были сделаны в начале нашего века, исключительно велико. Их ценность отмечал крупнейший знаток славянского фольклора П. Г. Богатырев. В 1934 г. для издательства «Academia» предисловие к книге написал В. В. Виноградов, как явствует из его писем к Н. М. Виноградовой-Малышевой (архив АН СССР). По нескольким сохранившимся фрагментам можно видеть, что ученый высоко оценил очерки Е. Иванова, считая, что они «содержат ценный этнографический, фольклорный и языковой материал. Появление этих очерков в печати крайне желательно, — писал В. В. Виноградов. — Для исследователя и любителя русской народной профессиональной речи, для фольклориста, изучающего словесное творчество представителей разных цехов и профессий, работа Е. П. Иванова дает много нового <…> Словарь к записям Е. П. Иванова содержит в себе лексику, характерную для массового языка города, для языка профессий, и объяснение непонятных читателю областных слов и специальных терминов. Огромное большинство и выражений профессиональных и просторечных вводится в научный оборот впервые — они не зарегистрированы ни в „Толковом словаре живого великорусского языка“ В. И. Даля, ни в имеющихся в наличии выпусках Словаря русского языка Академии наук СССР, ни в известной книге „Русская мысль и речь“ М. И. Михельсона».
Кем же был автор этой книги, и каким нам сейчас видится его портрет на фоне того времени, в которое он жил?
Евгений Платонович Иванов (1884–1967) родился в Нижнем Новгороде. Его дед был крепостным графа Шереметева, отец начал с мальчиков в одной из винных контор, потом стал писцом и самоучкой выбился в нотариусы, открыв собственную контору. Мать Е. П. Иванова, урожденная Суслова, была двоюродной сестрой А. П. Сусловой, чье имя связано с Ф. М. Достоевским и В. В. Розановым, и Н. П. Сусловой — первой русской женщины-врача. А. П. Суслова была дружна с племянником, переписывалась с ним до конца своей жизни и, по собственному его признанию, оказала на него большое влияние. «Она давала направление моему робкому перу, — писал позже в автобиографии Е. Иванов, — бранила за неудачи, и я очень считался с ее мнением».[1] Семья была литературная: когда Е. Иванов впоследствии стал издавать театральный журнал, там с рецензиями и заметками о музыке, истории театра выступала его мать, а с сатирическими стихотворениями и эпиграммами — отец. Еще в бытность в Нижнем Новгороде отец прославился едкими памфлетами на тамошнего губернатора Н. М. Баранова.
1
Пользуюсь случаем поблагодарить А. Г. Морозова, у которого хранятся данные материалы, за любезно предоставленную мне возможность ознакомиться с ними.