Противоречие, как и любая другая категория, любой предмет и его определение в своем движении, проходит три ступени. В начале оно выступает целым как непосредственное тождество (тезис), затем это тождество, различенное внутри себя, распадается на взаимозависимые, но еще лишь внешним образом соотносящиеся стороны (антитезис). Далее это внешнее соотношение развертывается во внутреннее диалектическое единство противоположностей, целое как снятое противоречие (синтез). Оно снимается, успокаивается в новом тождестве как результате своего трехступенчатого движения. Но этот результат содержит снятое противоречие в себе и тем самым содержит в себе зародыш своего разложения, своего самодвижения. Будучи результатом одного этапа движения, снятое противоречие является в то же время началом нового этапа. Всякий новый этап является опровержением истинности результата, полученного на предыдущем этапе.
Трехступенчатость движения саморазвертывания определений является важным принципом гегелевского метода. Как уже говорилось, вся его философская система состоит из трех частей: «Науки логики», «Философии природы», «Философии духа». «Наука логики» включает в себя учение о бытии, учение о сущности, учение о понятии. В учении о бытии выделяются три раздела: качество, количество, мера; в разделе качество — три главы: бытие, наличное бытие, для–себя–бытие и т. д. и т. д.
К. Маркс высмеивал гегелевское триадическое «кувыркание» соотносящегося с собой чистого разума, но он не отрицал содержательности и значимости трехступенчатости в познании объективной действительности. [44] Недобросовестные критики обвиняли К. Маркса в догматическом использовании триадической гегелевской формулы, в насильственном втискивании в нее экономической действительности.
Несостоятельность этой критики и истоки ее несостоятельности были определены еще Ф. Энгельсом, В. И. Лениным, Г. В. Плехановым. [45] Не втискивание действительности в априорные формулы, а открытие и раскрытие объективных законов капитализма — вот что определяет содержание «Капитала». И если исследование этих законов подтверждает один из рациональных принципов материалистической диалектики, то это — свидетельство ее жизненности.
§ 5. АБСТРАКТНОЕ И КОНКРЕТНОЕ
Познание движется от простых определений к сложным, от абстрактного к конкретному. «Это движение вперед определяет себя прежде всего таким образом, что оно начинает с простых определенностей и что следующие за ними определенности становятся все богаче и конкретнее. Ибо результат содержит свое начало, и движение этого начала обогатило его новой определенностью … На каждой ступени дальнейшего определения всеобщее возвышает всю массу своего предыдущего содержания и не только ничего не теряет от своего диалектического движения вперед, не только ничего не оставляет позади себя, но несет с собой все приобретенное и обогащается и сгущается внутри себя». [46]
Принцип движения и восхождения при развертывании логической системы от абстрактного к конкретному впервые в философии был выдвинут и реализован Гегелем. На первый взгляд он противоречит действительному движению познания от чувственно воспринимаемого конкретного предмета к всеобщим абстрактным определениям. Однако это не так. К. Маркс высоко оценил данный принцип гегелевской диалектики и, освободив его от идеалистических извращений, блестяще использовал при исследовании движения капиталистических производственных отношений и разработке системы экономических категорий и законов капитализма.
Вместе с тем он решительно выступил против гегелевского понимания чувственно–конкретного, реального как порождения идеального. Он подчеркивал, что «метод восхождения от абстрактного к конкретному есть лишь способ, при помощи которого мышление усваивает себе конкретное, воспроизводит его как духовно конкретное. Однако это ни в коем случае не есть процесс возникновения самого конкретного». [47]
По Гегелю, конкретным является предмет во всей полноте его чувственных и мысленных определений. Опускание этих определений он называет абстрагированием, результатом которого является менее определенный, или абстрактный, предмет. [48] Таким образом, достаточно опустить одно из образующих полноту определений предмета, как он из конкретного превращается в абстрактный. Когда же мы абстрагируемся от всех определений чувств и мыслей о предмете, то остается что–то совершенно пустое, формальная мысль, или голая абстракция. Гегель подчеркивал, что «философии вообще совершенно нечего делать с голыми абстракциями или формальными мыслями, она занимается лишь конкретными мыслями». [49]
45
См. там же, т. 20, с. 133 – 140; Ленин В. И. Полн. собр. соч., т. 1, с. 147; Плеханов Г. В. Избр. филос. произв. М., 1956, т.1, с. 694 – 700.