Возможно, есть нечто большее, чем просто зерно истины в истории об Энкиду в древнем эпосе. Сексуальные удовольствия и прочие телесные наслаждения могли быть компенсацией за недостатки городской жизни. Кроме всего прочего, города предложили нам новые способы радоваться жизни. Большое скопление людей с разным опытом в плотно населенной среде приводит к большому количеству изобретений, но оно также открывает многим глаза (и срывает одежды) для неслыханных ранее сексуальных практик и позволяет найти партнера со схожими вкусами.
В городах находят себе место самые разные люди, и тут куда легче найти того, с кем ты совместим; они также обеспечивают приватность и анонимность для недозволенных встреч. Приведем только один пример из многих: современные статистики обнаружили, что в 1770-х годах в Честере (Великобритания) 8 % населения моложе тридцати пяти страдали каким-либо из заболеваний, передающихся половым путем, в то время как в сельской местности показатель составлял около одного процента. Честер вовсе не был особенно порочным местом, там не было чрезмерно много проституток. Мужчины и женщины подхватывали оспу с равной частотой, что подразумевало очевидное: внебрачный секс был достаточно распространен. Схожим образом исследование 2019 года показало, что в сельской местности Бельгии и Голландии XIX века внебрачных детей было лишь 0,5 %, а в индустриальных городах тех же стран уже 6 %. Сомнительно, что городские жители более склонны к греху, чем их сельские родичи; у них просто больше возможностей (и укромных местечек) для незаконных встреч[64].
Правящим божеством в Уруке, а позже ключевой фигурой в вавилонском пантеоне была Инанна. Чувственная, соблазнительная, блистающая, она была богиней, превосходящей всех остальных. Она приносила сексуальную свободу и энергию вожделения в Урук. Никто не мог сопротивляться ее обаянию, даже прочие божества. Когда заходило солнце, ее можно было найти бродящей по городу в откровенном одеянии в поисках мужчины, которого можно извлечь из таверны. Она посещала те таверны, те места, где молодые мужчины и женщины, простые смертные, встречались для случайных сексуальных приключений. Но даже если сама богиня и не шаталась по городу, Урук все равно был известен сексуальной открытостью и большой популяцией «красивых и сладострастных женщин с роскошными кудрявыми волосами и доступных женщин вообще». Секс на городской улице был очевидно нормальным приключением после наступления темноты[65].
Ночной город как площадка для сексуальных игр не имеет более достойного хрониста, чем Джеймс Босуэлл в XVIII веке. «На дне Хеймаркета[66], – писал он в дневнике 10 мая 1763 года, – я подобрал крепкую, юную и игривую дамочку и, взяв ее под мышку, отправился к Вестминстерскому мосту, и там, в полном вооружении [то есть в презервативе], поимел ее прямо на этом благородном сооружении. Прихоть сделать это там, где Темза текла под нами, доставила мне немало удовольствия». Большей частью Босуэлл развлекался с бедными женщинами, которым он немного платил или ставил выпивку. Но так дело обстояло не всегда. Прогуливаясь по Стрэнду[67] однажды вечером, он обнаружил, что его похлопала по плечу «приятная свежая дева», дочь армейского офицера. «Я не мог удержаться и не потворствовать себе, развлекшись с ней как надо», – написал Босуэлл, вспоминая, как они отправились домой вместе, чтобы провести там ночь[68].
Случайные связи вроде тех, которые описывает Босуэлл, были чертой городов со времен Урука. Босуэлл просто стал одним из первых, кто написал о них так откровенно. Большинство городов могли похвастаться кварталом «красным фонарей» того или иного сорта, местом, где ограничения и манеры остальной части города не имели силы. За столетия до ночных похождений Босуэлла в Лондоне был Саутуарк, район-боро на южном берегу Темзы, где письменный закон Сити не действовал. Люди отправлялись туда ради игровых домов, медвежьей травли, низкопробных таверн и борделей. Бордели, или «рыбные садки», арендовали землю у епископа Винчестерского (который получал жирный куш с греха), а их деятельность регулировалось «Статутами касательно управления домами терпимости в Саутуарке», выпущенными Генрихом II 1161 году. В Средние века в этом районе были улицы с названиями вроде Шлюшья Дыра, Двор Рогоносцев, Переулок Гульфиков и Гнездо Потаскухи. В разных местах Лондона располагались Гроупкант-лейн[69], и точно такие же улочки можно было найти в центре многих английских городов любого размера.
64
Simon Szretre, ‘Treatment rates for the pox in early modern England: a comparative estimate of the prevalence of syphilis in the city of Chester and its rural vicinity in the 1770s’, Community and Change, 32:2 (2017); Maarten H. D. Larmuseau et al., ‘A Historical-Genetic Reconstruction of Human Extra-Pair Paternity’, Current Biology, 28:1–6 (December 2019).
69
Англ.