Р. Мир-Карими в фильме «Слишком далеко…» не обходит стороной тему гендера. В одном из эпизодов с деревенским мальчишкой происходит беда. Его отец приезжает на мотоцикле за девушкой-врачом, чтобы отвезти ее из санатория в деревню. Увидев мотоцикл, главный герой удивляется тому, что мужчина собирается везти ее на такой «развалюхе». Местный житель понимает его слова иначе, согласно своим представлениям о нормах приличия: он говорит ему, что берет в свидетели девочку, чтобы молодая врач не смущалась и не оставалась наедине с незнакомым мужчиной.
В иранском кинематографе практически не проблематизируется тема веры и критического отношения к религиозным нормам и предписаниям. В качестве исключений можно назвать ленту «Крик муравьев» (2006) Махмальбафа, один из главных героев которого — коммунист-атеист, а также фильм Киаростами «Нас унесет ветер», демонстрирующий отчужденность тегеранских интеллектуалов от народных традиций. В иранском кино обычно неверующий герой появляется с той лишь целью, чтобы в конце фильма прийти к истинной вере. Так и в «Слишком далеко, слишком близко» врач-скептик, обуреваемый греховными страстями, к концу фильма очищается и находит успокоение в вере.
Фильмы Р. Мир-Карими и подобные им работы вряд ли способны привлечь внимание западного зрителя. Эти ленты выглядят слишком назидательными, а персонажи — условными и потому неестественными[47]. Основное внимание западной аудитории сосредоточено на сфере некоммерческого киноискусства, утонченном и иносказательном языке авторского кинематографа Ирана.
Итак, изменения в степени контроля за деятельностью кинематографистов в Иране периода ИРИ демонстрируют медленное, но видимое движение политики государства от предельного радикализма к диалогу культур. За двадцатилетнюю историю участия иранских фильмов в фестивалях во многом именно авторское кино способствовало подъему престижа Ирана на международной арене. Иранские режиссеры представляют в своих работах родное государство как наследника и носителя богатейшей культуры, история которой насчитывает несколько тысячелетий. Они позиционируют себя как продолжателей традиций классических персидских видов искусства, используя их элементы в своих кинематографических работах. Наиболее известны и авторитетны Аббас Киаростами и Мохсен Махмальбаф. Кроме них следует назвать дочерей М. Махмальбафа Самиру и Хану и его супругу М. Мешкини, а также Б. Бейзаи, Д. Мехрджуи, М. Маджиди, Дж. Панахи, Б. Гобади, А. Фархади.
На сегодняшний день иранские режиссеры в основном работают в системе кинопроизводства ИРИ. Некоторые из них имеют опыт проживания за пределами страны и сотрудничества с западными коллегами. В 1990-е годы в США эмигрировал один из основателей иранской «новой волны» А. Надери.
Пожив за границей, многие кинорежиссеры возвращались в Иран. Поколение, уехавшее за рубеж с началом Исламской революции (1978–1979), представлено такими именами, как Б. Фарманара и М. Кимиайи. Вернувшись в Иран в 1990-е, легендарные кинематографисты потратили годы, чтобы приспособиться к новым условиям кинопроизводства. Другие режиссеры приехали в страну сразу с началом революции и в первые годы существования республики. Третья волна — это выросшие за границей режиссеры, переехавшие жить в Иран[48]. Отметим, что их возвращение на родину зачастую вызвано часто практическими мотивами, так как снимать в Иране дешевле и фильмы из ИРИ лучше принимаются на фестивальном рынке. Как бы то ни было, ленты этих режиссеров часто проникнуты оттенком ностальгии по Ирану. В последние годы наблюдается новая волна эмиграции режиссеров — назовем М. Махмальбафа (Франция) и Б. Гобади (Турция).
Работающие за пределами ИРИ и широко известные на Западе иранские режиссеры сняли за последние два десятилетия около трехсот художественных, документальных, анимационных и авангардистских фильмов. Это дает возможность говорить о них как о наиболее плодовитых режиссерах из числа выходцев с мусульманского Востока, проживающих на Западе. Несмотря на различия в политических взглядах и религиозных устремлениях, чаще всего их всех объединяет критическое отношение к существующему в Иране режиму. И хотя «режиссеры работают в разных странах и на разных языках, в их фильмах есть нечто общее, что дает основания называть их „диаспорой в изгнании“»[49].
47
Однако стоит отметить, что Р. Мир-Карими был дважды удостоен высшей награды Московского международного кинофестиваля «Золотой святой Георгий» за фильмы «Проще простого» в 2008-м и «Дочь» в 2016-м годах.
48
См.: