Зевс, как и многие занятые важные особы, недолюбливал привередливость или жалость к себе. Эта глупая летучая точка, а не существо, требует себе смертоносного жала, а? Уж ей-то он покажет!
— Несчастное насекомое! — загремел он. — Как смеешь ты требовать столь чудовищной награды? Таким даром, как твой, нужно делиться, а не ревниво копить его. Я не только не пожалую тебе прошеного…
Мелисса перебила его писклявым недовольным жужжанием:
— Но ты дал слово!
Все собрание охнуло. Она что, действительно посмела перебить Зевса и усомниться в его чести?
— Уж извини, но, думаю, ты вспомнишь, чтó я обещал… — прорычал бог с ледяным самообладанием, которое гораздо страшнее любой вспышки гнева. — Что победитель может просить о любом одолжении. Я не обещал, что удовлетворю эту просьбу.
Крылья у Мелиссы поникли от разочарования[77].
— Однако, — продолжил Зевс, вскидывая ладонь, — отныне сбор меда будет даваться легче, ибо веленьем моим трудиться ты будешь не одна. Ты станешь повелительницей целого легиона, роя прилежных подданных. Кроме того, я одарю тебя смертельным и болезнетворным жалом.
Крылышки у Мелиссы бодро встрепенулись.
— Но, — не умолкал Зевс, — тому, кого ужалите вы, принесет раненому острую боль, а вот смерть это принесет тебе и твоему роду. Да будет так.
По небу раскатился еще один удар грома, и небеса начали расчищаться.
Мелисса тут же почуяла внутри себя странное движение. Глянула вниз и увидела, как из оконечности ее брюшка высовывается нечто длинное, тонкое и острое, как дротик. Жало — заточенное, как игла, но оканчивалось оно злым страшным крючком. Содрогнувшись, зажужжав и загудев, Мелисса улетела.
Мелисса — по-прежнему греческое имя пчелы-медоноса, и ее жало — действительно оружие самоуничтожения, припасенное на крайний случай. Если пчела пытается улететь после того, как воткнула жало в кожу жертвы, стараясь высвободиться, она рвет себе внутренности. У гораздо менее полезной и трудолюбивой осы такой зазубрины на жале нет, и оса способна жалить сколько угодно без всякой опасности для себя. Однако осы, какими бы ни были докучливыми, никогда не выдвигали богам эгоистичных высокомерных требований.
Правда и другое: в науке отряд насекомых, к которым принадлежит пчела-медонос, называется Hymenoptera, что в переводе с греческого означает «свадебные крылья».
Пища богов
Вероятно, не один лишь вспыльчивый нрав и раздражительность подтолкнули Зевса столь сурово наказать Мелиссу, чей мед действительно был чудесно вкусен. Возможно, дело в политике. Весь собравшийся мир бессмертных должен был засвидетельствовать происходящее. Пусть запомнят хорошенько: Владыка богов неумолим.
Безмолвие, сгустившееся над свадебном пиром, было таким же мрачным и сердитым, как тучи, что собрались перед этим. Зевс поднял амфору с медом над головой.
— В честь моей владычицы и возлюбленной жены благословляю эту амфору. Да не опустеет она никогда. Вечно пусть питает нас. Кто б ни пригубил этот мед, никогда не состарится и не умрет. Пусть будет пищей богов, а смесь его с соком фруктов — напитком богов.
Разнесся клич всеобщего ликования, взлетели горлицы, а тучи и молчание развеялись. Музы Каллиопа, Эвтерпа и Терпсихора вышли вперед и хлопнули в ладоши. Заиграла музыка, зазвучали восславляющие гимны, начались танцы. Много тарелок перебили тогда на радостях, и традицию эту блюдут до сих пор, где бы ни сходились греки поесть, попраздновать и пособирать с туристов деньги.
Греческое слово, означающее «бессмертный», — амбротос, а «бессмертие» — это и есть АМБРОЗИЯ: так стали называть тот особый, благословленный мед. Его перебродившая питьевая разновидность, своего рода медовуха, именуется НЕКТАРОМ — в честь цветов, сделавших этот сладкий подарок.
Гадкий Зевс
Чаша Геры была полна — и буквально, в тот конкретный миг, поскольку внимательная наяда наполняла ее кубок нектаром доверху и через край, и фигурально. Ее старший сын блистательно женился, а Зевс принес клятвы верности и преданности ей — в присутствии всех, кто хоть что-то в этом мире значил.
77
Само собой, мы еще не раз увидим, как Зевс мухлюет с клятвами и увертывается от обязательств.