Итак, как и в других случаях я не нашел каких-то необоснованных репрессий ученых-статистиков в связи именно с научными вопросами. Тот факт, что несколько статистиков было арестовано после переписи 1937 года, не говорит, что они мол репрессированы. Вполне возможно и сознательное вредительство с их стороны. Для решения этого вопроса нужны дополнительные исследования.
Попала под каток идеологической борьбы и психология. Работы выдающегося детского психолога современности, одного из классиков науки детской психологии, Выготского, которого американский философ S. Toulbin назвал Моцартом психологии[379], были запрещены на 20 лет с 1936 по 1956 год. Выготский умер в 1936 году, что, видимо, и спасло его от преследований. Однако само направление исследований Выготского было запрещено. Причиной было то, что хотя Выготский проводил исследования на основе философской концепции Маркса, но при исследовании интеллектуальных способностей детей он широко использовал интеллектуальные тесты, использование которых осудила ВКП(б). Видимо, Выготский с его использованием коэффициента интеллектуального развития (IQ) для изучения интеллекта подростков попал под каток борьбы с евгеникой.
После победы Октября была создана Социалистическая академия, на которую возлагалась «разработка общественных наук с социалистической точки зрения». Социалистическая академия ставила как учебно-просветительские, так и исследовательские цели. Ее работа в первые годы советской власти сыграла известную роль в пропаганде идей марксизма и научного коммунизма, в утверждении новой методологической ориентации в науках об обществе, в консолидации сил, изучающих политику, экономику, рабочее движение в Советской России. Но в направленности ее интересов произошли сдвиги после решения расширить «объем ее деятельности за пределы обществознания»[380].
В 1924 г. ее переименовали в Коммунистическую академию, в составе которой на особое место выдвигалась секция естественных и точных наук. Секции же этой вменялись в первую очередь «борьба с противоматериалистическими учениями в области этих наук», а также «проверка вновь возникающих теорий и учений с точки зрения материализма и отбор материалистического зерна истины, заключающегося в новых открытиях, от идеалистической шелухи».40 Вслед за известным постановлением о журналах «Звезда» и «Ленинград» (1946) последовала так называемая философская дискуссия (1947). Поводом для нее послужила критика Сталиным книги акад. Г. Ф. Александрова «История западноевропейской философии». Ознакомившись (кстати, по настоятельной просьбе самого автора) с книгой, Сталин вызвал нескольких философов (академиков М. Митина, П. Юдина, П. Поспелова, самого Александрова) и высказал ряд упреков, среди которых наряду с замечаниями, касавшимися отдельных периодов и персонажей истории философии, фигурировало ставшее вскоре грозным обвинение в объективизме, в отступлении от принципа партийности. Уже тогда ему было ясно, что западный подход к идеологии не совместим с русскими этическими нормами[381].
Важную роль в развертывании научных дискуссий играло Отделение философии Академии наук. Среди членов Академии оказываются сперва начальник Управления агитации и пропаганды ЦК Г. Ф. Александров, а затем его заместители — М. Т. Иовчук и П. Н. Федосеев. Их членство в Академии было неожиданностью, поскольку ни один, ни другой заместители научными трудами не прославились. Так, П. Н. Федосеев, например, располагал «капиталом» в несколько брошюр о борьбе с религией. Молодежь в Институте философии отреагировала на это событие эпиграммой: «Абсолютная идея совершила полный круг: вместо Канта — Федосеев, вместо Гегеля — Иовчук». П. Н. Федосеев успешно адаптировался ко всем социально-политическим переменам, оставаясь на вершине академической философской пирамиды и при Сталине, и при Хрущеве, и при Брежневе, и при Андропове, и при Черненко (которому вручил высшую академическую награду — золотую медаль Карла Маркса), и даже попытался стать идеологом перестройки[382].
Важные особенности имела и экономическая дискуссия в связи с подготовкой учебника «Политическая экономия» в 1951-1952 гг. Оставаясь исключительно в рамках рассматриваемой темы и не вдаваясь в содержательную часть этой дискуссии (что еще предстоит сделать) отмечу, что долгое время она носила, судя по воспоминаниям ее участников, которые периодически публиковались последние годы и замечаниям, высказанным Сталиным в «Экономических проблемах социализма в СССР» более или менее научный характер, где относительно свободно высказывались различные точки зрения, в рамках, конечно, марксисткой теории. Споры Сталина с участниками дискуссии, названными и неназванными (например, академиком Е. Варгой) оставались, в основном, в рамках товарищеской полемики между единомышленниками. Никаких административных мер по отношению к инакомыслящим не предпринималось, за одним исключением. Этим исключением был Л. Ярошенко, который высказал, пожалуй, самый оригинальный взгляд на содержание советской экономической теории и был после опубликования замечаний Сталина с прямыми обвинениями его в антимарксизме арестован и осужден.