Что касается исторического положения «Теогонии» Гесиода, то в отношении Гомера она содержит не столько что–нибудь противоречащее ему, сколько просто новое, чего там не было. Так, у Гомера нет никаких первопотенций вроде Хаоса, Геи, Эрота, Эреба, Понта, Эфира, Гемеры (некоторые намеки только на Ночь в II. XIV 261). Из Титанов у Гомера упоминаются Кронос (II. VIII 479, XIV 274), Рея (И. XIV 203, XV 187), Фемида и Иапет (II. VIII 479), а Гиперион тождествен с Гелиосом. Кроме того, особое место, как мы уже знаем из Гомера, занимают у него Океан и Тефия (§ 1—4). Киклопов Гомер толкует как особое дикое племя на земле (см. «Земля»), а не как космогоническую потенцию. Только сторукий Бриа–рей — Эгеон трактуется как помощник Зевсу в его старинных затруднениях (II. I 402 слл.). У Гомера нет и намека на оскопление Урана, на поглощение Кроносом своих детей, на историю Прометея, на титаномахию и тифонию. Только в II. VIII 479 — кратко — о низвержении Титанов. Из шести Гесиодовых Крони–дов у Гомера совершенно отсутствует Гестия. Деметра у него вовсе не дочь Кроноса и не сестра Зевса. Раздел мира (II. XV 187 слл., «Зевс и Гера», § 5 а) аналогичен Гесиодову (§ 17). В общем надо, конечно, сказать, что, несмотря на большие расхождения, Гесиод покоится все же на Гомере, заимствуя у него глубочайшие основы эллинского мифа вообще.
Другим источником послужили Гесиоду локальные мифы, связанные с провинциальным культом, где, собственно говоря, и надо искать подлинную основу античной мифологии. Такого происхождения: Эрот (из Феспий, ср. Paus. IX 27, 1); некоторые божества, ставшие у Гесиода Титанами (Кой, мес–сенская река, ср. Paus. IV 33, 6; Крий и др.); то же — относительно Киклопов и Сторуких. Не исключаются, конечно, и восточные влияния, и притом в таких важных пунктах, как оскопление Урана, рождение Афродиты на море из семени Урана и пожирание Кроносом своих детей, аналогий для чего мы не находим в Греции до Гесиода, но находим в семитических культах Эль и Баальхамман.
Собственное творчество Гесиода заметно во многих пунктах. Идея всеобъемлющей роли Земли, матери богов и всего мира, принадлежит впервые, пожалуй, именно Гесиоду. Возможно, что и Эрот впервые именно Гесиодом извлечен из культового мифа и возведен на столь большую теогоническую высоту. Неизвестен более ранний источник и для замечательной идеи рождения Афродиты; Эреб и Ночь наличны у Гомера, но персонификация Тартара, его брак с Ночью и соответствующее потомство — чисто гесиодовские. То же надо сказать о персонификации Урана и о всех связанных с нею мифологических моментах; характерно для Гесиода чередование партеногенеза и полового размножения в мифе о Понте, Ночи и Гере. Совершенно произвольно у Гесиода конструирование 12 Титанов; и неизвестно, что заставило его внести сюда столько неожиданных имен (между прочим, не совсем удачно с точки зрения общеантичного чувства помещение в ту же среду и Океана с Те–фией — существ гораздо более высоких, чем все эти Кои, Крии, Фебы, Фейи и пр.). Наконец, возможно приписывать Гесиоду и постоянную триадичность мифа, которая ни в каком случае не может быть случайностью: три ряда Уранидов, три порождения Урановой крови; три сына Понта; три дочери Тавманта; три Горгоны; три чудовища — Орф, Кербер, Гидра — и Химера, Фрикс, Лев Немейский; далее — Гелиос, Селена, Эос; Аст–рей, Паллант, Перс; Зефир, Борей, Нот; три Оры, три Мойры, три Хариты, трое детей Зевса и Геры, трое детей Ареса и Афродиты; три головы Горгоны и также Химеры; 3 X 3 Музы, 2X3 Титанов и 2 X 3 Титанок; три сына и три дочери Кроноса и Реи; наконец, триадичен и весь теогонический процесс: Уран, Кронос, Зевс. Этот замечательный факт можно объяснять по–разному; мы же только на него указываем.
Слабее всего представлено у Гесиода аллегоризирование и толкование мифов, хотя обращает на себя внимание тенденция к этимологическим объяснениям (такова этимология имени Титанов, § 8 b), Пегаса и Хрисаора (ст. 282 сл.), Ор (ст. 903 сл.), Зевса (Opp. et d. 3 сл.), Пандоры (ibid., 81 сл.). Заметна любовь к персонифицированию абстрактных понятий, или моментов (Смерть, Сон, Любовь, Обман, Спор, Труд, Голод, Болезнь, Беззаконие, Зависть, Страх, Ужас и т. д.), — явление, уходящее корнями в глубокие основы еще догесиодовской мифологии.
В заключение необходимо сказать, что, несмотря на всю хаотичность структуры и содержания «Теогонии» Гесиода, это произведение имело ни с чем не сравнимую популярность для всей античной истории. Всякая теогония так или иначе ориентировалась на Гесиода; и все те, которых мы еще коснемся, решительно уступали ей по своему распространению и значению.
В значительной мере оправданы знаменитые слова Геродота (§ 53) о Гомере и Гесиоде: «…они составили для эллинов родословную богов, снабдили имена божеств эпитетами, поделили между ними достоинства и занятия и начертали их образы».
7. Hes. Theog. 116—125 (Хаос, Гея, Эрот и их первые порождения: Ночь и Эреб, откуда — Эфир и День)
8. а) Hes. Theog. 126—153 (Порождения Геи: Уран, Оры
42
Относительно этой первоначальной стадии Гесиодовой теогонии надо заметить, что ст. 118—119 не содержатся ни в каких цитатах от Платона до Стобея и являются, очевидно, позднейшей вставкой для объяснения ст. 120 и для предварения Тартара, вводимого внезапно в последующем (ст. 682, 721, 726, 736, 807, 822, 868, хотя в ст. 119 стоит не Tartaros, но Tartara). Действующими являются Хаос и Гея, но не Эрот, о котором в дальнейшем нет никакого упоминания (в ст. 20 он уже не имеет ровно никакого теогонического значения). Также не играют никакой роли Эреб, Эфир и День (так — о смене Дня и Ночи в ст. 748 сл.). Кое–что находим в дальнейшем только о Ночи (ст. 211 сл.). Таким образом, вся эта начальная стадия теогонического процесса производит впечатление какой–то непрорабо–танной компиляции, в которой сам компилятор плохо разбирается и не знает, что делать с этим в дальнейшем.
43
Любопытно отметить, что порождения Геи у Гесиода построены — явно, с сознанием — триадически. В этих стихах мы имеем первую триаду: Уран, Горы (место Нимф) и Понт (море). Почему Горы заняли место наряду с Небом и Морем (будучи на самом деле только моментом самой Земли), неизвестно. Может быть, это сделано ради триадической структуры мифов, в целях соответствия с последующей триадой Титанов, Киклопов и Сторуких. Об этих Горах в дальнейшем тоже нет ни слуху, ни духу, в то время как Уран и Понт вступают с Геей в брак. Контраст с этой непонятной компиляцией составляет, например, Apoll. Rhod. I 500, § 37 а, где тоже имеются Горы, но там они появляются вполне на месте — уже после появления Земли и Неба, как оформление самой Земли.
44
После четверной триады Титанов у Гесиода следует еще две триады Уранидов: Киклопы и Сторукие (ст. 139—150). Есть некоторый смысл в ученых мнениях, высказанных относительно позднейшего происхождения всей этой части, так как теогони–ческое место Киклопов и Сторуких, как чего–то более грубого, казалось бы, — раньше Титанов (как это мы и находим, напр., у Аполлодора). Однако этот вопрос сложный, в особенности если глубже вникнуть в значение самого образа Киклопов и Сторуких (ср. «Система», § 50 сл.). В связи с этим спорят в науке также и о том, низверг ли Уран и Титанов вместе с Киклопами и Сторукими или только одних Киклопов и Сторуких.