И спустя сто лет нравы не изменились. Русский генерал Федор Петрович Рерберг, начальник штаба 10 армейского корпуса видел и предчувствовал недоброе:
«Входите вы в уютную квартиру и видите следы пребывания русских: зеркала, стекла, посуда, лампы побиты вдребезги, на столе оставлены недоеденные остатки подчас очень даже вкусных яств — значит, люди были не голодные. Все имущество, хранившееся в комодах и шкафах: одежда и обувь мужская, женская и детская, белье, корсеты, чулки, книги, журналы — все это вытащено из комодов, сложено кучей на полу, посыпано сверху мукой и крупой, принесенными тут же из кладовой, полито солдатскими щами, и поверх всего — нагажено! Никакою логикою действия это невозможно было объяснить, кроме логики озверелых и сбесившихся идиотов! Что-то недоброе предчувствовалось в этих картинах. Хотелось себе представить, что будет по окончании войны, если десятимиллионная наша армия при демобилизации не пожелает сдать оружия, а силою заставить — некем будет, и в деревни возвратятся с винтовками, револьверами и патронами беспринципные и озлобленные мужики, привыкшие на войне убивать людей?! Чувствовалось определенно, что пугачевщины нам не избежать!».
А вдали от фронта православный священники благодушно заверял: «православие показало себя истинным христианством, прежде всего, в учении о войне. Война нами ведется благородно свято, вполне по православному, и в этом первое торжество и наше и нашего св. православия». Вот откуда этому тыловому карьерно успешному священнику знать, как именно «ведется нами война»? Он что, был вездесущим и неусыпным наблюдателем на всей тысячекилометровой линии фронта? Или просто усердным и верующим потребителем и ретранслятором официальных сообщений?
Великая Отечественная война тоже знала вполне массовое мародерство.
В журнале боевых действий 47 армии 1 Белорусского фронта за март 1945 года хранится приказ комфронта Жукова от 1 марта:
«В тылах болтается большое количество т. н. «отставших», по существу дезеретиров, месяцами уклоняющихся от выполнения своего долга, людей разложившихся, занимающхся мародерством, грабежом и насилием
На участке 61 армии только за последнее время задержано до 600 человек таких «отставших» среди которых оказался даже лейтенант, полтора месяца «догоняющий» свою часть. Прочистка тылов 33 армии дала сотни «отставших». Все населенные пункты вдоль дорог на намецкой территории забиты машинами и повозками и военнослужащими как проходящими, так и специально посланными из частей специально для барахольства.
Офицеры и рядовые, бросив свои машины и подводы на улицах и во дворах бродят по складам и квартирам в поисках барахла.
Отмечаются факты расправ над старшими по званию пытающихся призвать к порядку распоясавшихся мародеров, пьяниц и барахольщиков. Фактов таких имеется много».
Глава 18
Наши военные преступники: отношение к пленным
В современном мире жестокое обращение с пленными или их убийство также считается воинским преступлением.
Так какой была жизнь в русском плену?
Начну с эпизода, пограничного с «русским миром». Он произошел на территории Речи Посполитой в 1652 году. Богдан Хмельницкий к этому времени уже попросился под руку московского царя. А Земской собор 1651 года уже просил царя принять его под свою власть и воссоединить все русские земли. Сам гетман Хмельницкий — безусловно положительный герой русской историографии.
Итак, войско Богдана разбило поляков в битве под Батогом. На второй день после сражения Хмельницкий издал личный приказ, в котором приказал убить польских военнопленных, обосновав это словами: «Мёртвая собака не кусается». Крымские татары, которые во время резни спрятали и спасли некоторых поляков в своих лагерях, протестовали против массового убийства польских пленных. Каждый оставшийся в живых пленник был выгоден татарам, ведь за его освобождение их семьи заплатили щедрый выкуп. Хмельницкий отверг требования татар оставить поляков в живых. Потом он через полковников Золотаренко и Высочанина выкупил у татар около 8000 польских пленных и передал их на резню ногайским ордынцам.
588
Свящ. В. Щукин. Торжествующее православие // Рижские епархиальные ведомости. 1915. № 4 (февраля) с. 109