Бернар Клерляйн:
«Мы шли и шли. Нас было человек 30. Нас охранял один молодой русский солджат, вполне любезный. Один из пленных идти больше не мог и просто лег на землю. Автоматная очередь — и он окончил свой путь. Наш храбрый сопровождающий не имел права оставлять пленных в чистом поле. В качестве утешения для себя самого — он сказал: Nitchevo, voina». Вспоминается любовь Бисмарка к этому русскому слову…
В лагере № 188 НКВД на станции Рада под Тамбовом в декабре 1943 года находилось 15 000 человек. Дневная смертность составляла летом 1943 года — 30 человек в день; летом 1944 года — 45 человек в день. На 1 сентября 1944 года в братских могилах были захоронены 17 000 заключенных.
Но пришли иные времена — и «Руководство регионального отделения Всероссийского общества охраны памятников истории и культуры предложило демонтировать в северной части Тамбова монумент «русско-французской дружбе» — «солдатам поневоле». Представители организации предложили его отправить на хранение до того времени, пока не станет уместно говорить о настоящей нелицемерной дружбе с Францией, поскольку в настоящее время Франция занимает враждебную позицию по отношению к России».
5 июля 2024 полуденный выпуск новостей Первого российского телеканала открылся длинным сюжетом о подвиге разведгруппы 47 танковой дивизии группы «Запад без боя» взяла деревню Тимковка Харьковской области. За что семеро бойцов награждены орденами Мужества.
Четыре дня разведчики были в «поиске». Им помогла радиоигра: ранее взятые в плен украинские солдаты из передового охранения докладывали своим командирам в тыл, что у них все тихо и никакого владения нет.
В эфир ушли слова офицера этой разведгруппы: «Если доклад какой-то другой, не по теме, то мы их ликвидируем и сразу оттуда уходим — они это все прекрасно понимали».
Военнопленный не обязан сотрудничать с захватившей его стороной. И за отказ он не подлежит «ликвидации».
«Никакие физические или моральные пытки и никакие другие меры принуждения не могут применяться к военнопленным для получения от них каких-либо сведений. Военнопленным, которые откажутся отвечать, нельзя угрожать, подвергать их оскорблениям или каким-либо преследованиям или ограничениям».
Но так говорят международные договоренности. А путинская Россия очень суверенна, и потому гостелеканал это преступление назвал «Филигранная работа наших разведчиков»… И тут важно не только само событие, но и то, что госпропаганда не стесняется о нем трубить.
На этом фоне уверения, будто русская армия бережно относится к гражданскому населению, порождают лишь «дис-кред-итацию».
И вновь скажу: история — штука пестрая. И, конечно, в истории русской армии были страницы заботы о побежденных, призывы к милосердию и сдержанности. Они достойны памяти, благодарности и воспроизведения. Но они вовсе не исчерпывают все варианты отношений «человека с ружьем» с тем, у кого этого ружья уже или еще нет.
…А для разрядки эту главку завершу цитатой из «Автобиография» серба Бранислава Нушича (1924):
«Стоило посмотреть, с каким садистским удовольствием нас загоняли в непроходимое болото латыни. Иногда учитель даже протягивал нам руку, чтобы завести поглубже. Заведет в самую трясину, сам выберется и, улыбаясь, смотрит, как мы тонем. Когда в Германии после нескольких лет войны стал ощущаться недостаток продуктов питания, когда немецкие ученые вполне серьезно занялись проблемой получения хлеба из бумаги, один немецкий экономист предложил заставить всех военнопленных — а их было очень много — учить третье спряжение перфекта, чтобы их поубавилось. Но это предложение было отвергнуто немецким верховным командованием, считавшим, что в таком случае солдаты противника будут сражаться гораздо упорнее, ибо лучше уж погибнуть на поле боя, чем умереть при попытке выучить третье спряжение в перфекте. И кайзеровское правительство высказалось против применения столь варварского способа уничтожения людей, опасаясь, что это восстановит против Германии всю мировую печать».
Глава 19
Безгрешное закапывание живьем
Помимо темы «насилие человека с ружьем над безоружным» есть и обратная тема: зверства «мирного населения» по отношению к «оккупантам».
608
Тамбов. Солдаты поневоле. Эльзасцы и Вторая мировая война. Спб., 2017, с.313 Поздне-советская реакция на эту книгу — в интервью А. Прокопенко, директора Центрального государственного архива СССР (На войне, увы, как на войне // Известия. 11 января 1991). Тут признается смерть 2400 французов в советском плену. «Любой плен — трагедия. Однако плен оказался для большинства французов спасением. Ведь те, кто по словам Риголо, с ужасом вспоминает свое пребывание в лагере № 168, живы. Живы не по воле господа бога, а благодаря заботам людей, пусть и служивших, как это ни парадоксально, в ведомстве палача (Берии)».
609
26 окт 2022 https://www.taminfo.ru/tambov_novosti/54788-voopik-predlozhil-perenesti-pamyatnik-soldatam-ponevole-na-severe-tambova.html.