По русской версии автомобиль был обстрелян именно местными жителями. Но репетиция Хатыни налицо… Что не мешает нынешним местным краеведам писать:
«О милосердном герое Александре Николаевиче Долгорукове, проявившем гуманизм к абшвангенцам, надо рассказать особо».
Долгоруков командовал 1 гвардейской кавалерийской дивизией. В той же 1 армии начальник обычной 1-й кавалерийской дивизии генерал В. И. Гурко писал:
«Вступив на германскую территорию, мы очень скоро обнаружили, что враг использует для сбора информации местных жителей, в первую очередь — мальчишек школьного возраста, которые во время движения наших частей появлялись на велосипедах у них перед фронтом и на флангах. Первое время мы не обращали на них внимания — до тех пор, пока обстоятельства совершенно ясно не показали нам, ради чего раскатывают вокруг нас эти велосипедисты. Тогда мы были вынуждены отдать приказ открывать по юным самокатчикам огонь».
Заложников из числа гражданского населения русская армия тоже брала. В прусский Инстербург части 1-й армии вошли 24 (11) августа 1914 года. Как вспоминал член управления города Отто Хаген:
«Чтобы обеспечить безопасность русских, потребовали выставить заложников, сначала это было 3 человека, потом их число заметно возросло. Эти заложники жили в ратуше взаперти, менялись каждые 24 часа и гарантировали своей жизнью лояльность населения».
Также практиковался и угон населения с занятых территорий вглубь Империи. По немецким данным, в августе — сентябре 1914 г. из Кёнигсбергского округа были депортированы 724 человека (почти все — мужчины), из округа Алленштайна — 608 человек (их которых 593 мужчины). В данном случае для угона населения был новый мотив: началась эпоха мобилизованных армий, а потому угонялись не рабы и не «обменный материал», а «мобресурс» противника.
Историк подвел такой итог:
«Хозяйничанье русских оккупационных властей в Восточной Пруссии нанесло провинции большой ущерб. Жертвами русских войск стало 19 000 мирных жителей, из которых 1620 погибло (в том числе расстреляно без суда), 433 ранено, 10 000 угнано в Россию (5419 мужчин, главным образом, стариков, 2587 женщин и 2719 детей). Было уничтожено или частично разрушено 33 553 дома; 100 000 человек остались без крова и имущества. Треть населения провинции — 800 000 человек — стали беженцами. Было уничтожено или разрушено 24 города, 572 села. Русские войска угнали 135 000 лошадей, 250 000 крупного рогатого скота, 200 000 свиней. Грабежом руководило военное ведомство, создавшее на основе интендантства Двинского военного округа специальную комиссию. Все «конфискованное» имущество свозилось в Вильно, куда шли заявки «заинтересованных лиц» на получение доли награбленного. Конфискации подлежали сельскохозяйственные машины и орудия, станки, предметы личного обихода, одежда, белье и обувь (включая женскую и детскую), мебель, сантехника (ванны, унитазы), часы, столовые приборы. Всего ведомость, составленная позднее для начальника штаба Двинского военного округа включает 697 позиций различных предметов (независимо от их количества в каждом пункте). Эти последствия войны, характерные, впрочем, для каждой из сражающихся армий, способствовали ожесточению борьбы. В конце 1914 г. в Германии русские генералы, взятые в плен, предстали перед судом за преступления против мирного населения. Суд оправдал их, так как они выполняли приказы вышестоящих начальников».
А вот черты успешного русского наступления в Австрийской Галиции:
«До слез грустная картина разрушения вместе с картиной самого жестокого разграбления; мимоездом видел пылающий дворец в Жданове пана Смерчевского — какая масса драгоценностей сделалась жертвой огня и грабительства нижних чинов картина разрушения Помпеи. Учитель реального училища поведал о своих злоключениях с семьей, констатировал случаи мародерства исключительно со стороны наших солдат, а не австрийцев, кото рые великодушно позволили даже раздать оставшиеся запасы хлеба и сахара местным жителям» (21 августа 1914). «В господарских же дворах) — разносолы, гобелены, ковры, ноты фонолы — растрепленные по комнате; чего не сжег огонь, то старались растащить мародеры наши; по общему отзыву австрийцы в этом отношении значительно уступают нашим. Один псаломщик так урезонивал наших грабителей из солдат: «Ведь я русский — ну, грабьте у поляков да у жидов, а у меня-то грешно вам!» (22 августа). «В Сеняве — картина пожарища и разрушения. Остановился со штабом за городом, в роскошном замке князя Чарторыйского, бежавшего куда-то; замок — в роскошном парке, верх великолепия; огромнейшее здание; чудная исковерканная, разгромленная обстановка; весьма ценная и богатая библиотека с древними историческими книгами (например, подлинные сочинения чуть ли не самого Коперника и пр.), масса дневников, писем, письменных актов — все разбросано, растоптано; многотысячные картины знаменитых художников — выпачканы, у некото рых изображенных лиц — глаза и носы проколоты!! Дивный буфет с великолепными вазами и пр. Все брошено, полуразбито, расхищено… Господи, Боже мой! Какая грустная картина разрушения и опустошения. Сколько исторических ценностей погибает в жертву проклятой человеконенавистнической бойне. В отношении же ценных вещей (кофточек бисерных и др. модных утилитарно ценных изделий для «своих жен») мародерствовали наши офицеры, начиная с генералов, кончая прапорами. Возмутительное явление: солдат же, мучимых голодом, наказуют преданием полевому суду, а по меньшей мере плетьми за кражу яблок и съестных продуктов!! Сочинение Коперника успел стибрить сам прокурор» (8 сентября).
671
Галина Логачева. Тишино или Abschwangen: место кровавой драмы // Гражданин. Ежедневная калининградская газета. 22 марта 2018 https://grazdanin-gazeta.ru/archive/2018/mart-2018/16-22-marta-2018-/1792/
674
«Unheard-of Brutality»: Russian Atrocities against Civilians in East Prussia, 1914–1915 // The Journal of Modern History. 2014. Vol. 86. № 4. P. Op. cit. P. 799
675
Нелипович С. Г. Два похода: борьба за Восточную Пруссию в августе — октябре 1914 года. М., 2020, сс. 95–96