1437 год. События «Белевщины». Московский князь Василий Васильевич отправляет войска в поход на татарского царька Улу-Мухаммеда, зимующего в Белеве под Тулой. Во главе войск поставлены были князья Дмитрий Юрьевич Шемяка и Дмитрий Юрьевич Красный. По дороге от Москвы к Туле москвичи не преминули заняться грабежом: «все пограбиша у своего же православного христьянства, и мучаху людей из добытка, и животину бьюще, назад себе отсылаху, а ни с чим же не разоидяхуся, все грабяху и неподобная и скверная деяху». Путь от Москвы до Белева шел через Серпухов, Тарусу, Лисин и Калугу. После разгрома татарами остатки московской дружины были добиты ранее ограбенными ими русскими крестьянами: «а инех бесчисленое множество побьено бысть и от своих хрестьян, которых, идучи к бою тому, грабили».
В 1535 году московские воеводы вернулись с большим «полоном» («наполнися земля вся Руская полону литовского»), оставив за собой сожженные села и посады, но не удержав ни пяди земли.
Вычеркиваем все это из истории России?
Глава 5
Почему мы такие большие?
— Россия только начинается Петербургом, а кончается… Ну-ка, вспомните, сударь, чему вас учили добрые патеры?
— Россия кончается Сибирью, — захохотал де Еон.
— Бездарно вас учили! — грянул Бестужев. — Сибирь только пупок России, а понюхать, чем пахнет русская пятка, вы можете лишь на Камчатке…
Зачем русские с Восточно-Европейской равнины дошли до берегов Тихого океана?
Можно сказать, что им был присущ неудержимый «фаустовский дух» (по Освальду Шпенглеру). Но отчего он тут пробудился раньше, чем у западно-европейцев? И почему он работал лишь в одном измерении — территориальной экспансии, без попытки создания других путей покорения мира — индустрии или науки?
Можно сказать, что это было бегство к свободе от родных деспотов и крепостников. Но отчего же крепостническое государство поддерживало этих своих сухопутных Колумбов?
А патриарх Кирилл говорит просто: это ради расширения власти именно его корпорации:
«Небольшое княжество Московское превратилось в ядро великого государства от океана до океана. Что означало это великое делание наших предков? Было ли это неудержимым стремлением к богатству, к умножению своей мощи? Или это была патологическая зависть к соседям? Не было ни того, ни другого, ни третьего. Народ наш сознавал свою ответственность пред Богом в том, чтобы нести свет Христовой истины на Восток, и совершалось это не только силой духовенства, но и силой всего нашего народа». «Главной движущей силой была вера православная. Люди шли для того, чтобы утверждать Православие, чтобы привести ко Христу народы, которые жили в Сибири, а вместе с тем принести им образованность, культуру, то, что помогло бы им преодолеть значительное цивилизационное отставание от всего мира». «У тех первопроходцев, которые шли без компаса и без карт, просто навстречу восходящему солнцу, без дорог, по болотам, по рекам, по лесам, по горам и перевалам, была единственная цель ― достичь места, где они могли бы поставить русский флаг и построить русскую церковь».
Поистине, Россия это страна с непредсказуемым прошлым. Еще недавно «мы знали», что в Сибирь уходили от тяжкой длани государя и помещиков. Теперь «мы знаем», что это не так: ЕДИНСТВЕННАЯ цель этого продвижения была в том, чтобы построить побольше храмов шаговой доступности для туземцев.
Мне же более убедительным кажется материалистическое, экономическое объяснение мотивов этой экспансии.
Земли срединного русского Нечерноземья малоплодородны. Инструменты ее обработки весьма примитивны: соха (даже если на ней были металлический наральник) давала слишком мелкую глубину вспашки, соответственно еле присыпанные семена оказывались в зоне большего риска при заморозках или засухе.
Допетровская Россия была крайне бедна ресурсами. Доступных полезных ископаемых было мало. На Руси не было своего золота, серебра, меди, олова. Железные месторождения были мелкие и очень плохого качества — с т. н. «болотной рудой» (с низким содержанием железа и затратой энергии и труда в 2 раза выше, чем на выплавку железа из богатых руд Европы). Проблемы были даже с хорошими глинами для кирпича. Для пушек требовалась медь, а на Руси в те времена не было медной руды; это стало главной проблемой для русских оружейников и для правительства. В 15 веке медь доставляли из Германии через Новгород. Эта торговля была сопряжена с большими трудностями: Ливонский орден запрещал вывоз металлов в Россию, и ревельские купцы вели торговлю контрабандой, отправляя металлы в бочках из-под сельди. Далее поставки меди на Русь контролировала Ганза и особенно город Любек, чуть позднее, с XVII века — Швеция.
64
ПСРЛ. Т. 26. сс. 192–193. ПСРЛ. Т. 25. М., 2004. С. 260; Т. 8. М., 2001. С. 107; Т. 12. М., 2000. С. 24–25; Т. 18. М., 2007. С. 188–190; Т. 27. М., 2007. С. 106–107; Иоасафовская летопись. М., 1957. С. 28–29.
67
Не знает наш Святейший, что в истории словосочетание «великое делание» (Magnum opus) алхимики и масоны относили к поиску философского камня, а не к расширению Российской Империи.
71
«Бедные почвы и холодный климат русского Северо-Запада делали пахотные угодья малоинтересными для вотчинника. Урожаи проса и ржи были небольшими, а урожаи пшеницы — нестабильными. Продовольствие приходилось закупать у соседних («низовых» — на новгородском языке) земель. Зависимые от новгородских вотчинников крестьяне — сироты — выживали в некоторые года только потому, что хозяин снабдил их хлебом. Богатство новгородской вотчины-патронимии исчислялось не пахотой и выпасами, а промысловыми угодьями — местами, где можно было добывать пушнину, мед, воск, жемчуг, ценные сорта рыбы, бивни морского зверя и другие промысловые товары» (Черникова Т. Европеизация России во второй половине XV–XVII веках. М., 2014, с. 16).