«Тъгда же ходиша на Емь молодьци о Вышате о Василевици и придоша опять сторови, добывъше полона».
В 1191 г. новгородцы организуют большой морской (на лодках) поход на емь с привлечением союзных карел:
«Ходиша новгородьци в лоивахъ съ Корелою на Емь, и воеваша землю ихъ и пожьгоша и скотъ исекоша»
В 1212 году правивший в Новгороде торопецкий князь Мстислав Удатной (Удалой) ходил на чудь, «рекомую Торму» (чудское племя торма обитало к северу от Юрьева), «и многа плениша их, скота без числа приведоша. По том же князь Мстислав на зиму ходи с новгородцы к чюдскому городу к Медвежьей голове, и села их потрати, и подступиша под город; и поклонишася Чюдь князю; и дань на них взя».
В 1214 году «иде князь Мстислав с новгородцы на Чюдь на Ереву, сквозь землю чюдскую к морю, села их потрати и взя на них дань».
В 1223 году князь Ярослав Всеволодович (отец Александра Невского) «повоева всю землю чюдскую и полона приведе без числа».
Зимой 1226/27 г опять нападает на емь: «Иде князь Ярославъ с новгородци на Емь, и повоеваша всю землю и полонъ приведоша бещисла» (Новгородская первая летопись, 65, 270, 510)…
Шведский историк Улоф Далин (1708–1763 гг.) в своем труде «История шведского государства» писал об отце Александра Невского — Ярославе Всеволодовиче: «…сей князь по праву тартарскому начал чинить нападения на Ингерманландию, Корелию, Финмаркен….». Имеется в виду поход 1226–27 годов.
Понятно, что при первой же возможности северные колонизируемые народы решили отомстить — и в 1240 вошли в состав шведского невского десанта — «Придоша Свеи в великой силе, и Мурмане, и Сумь, и Емь» (Первая Новгородская летопись).
Вот тут и появляется юный князь Александр. Яркими огнями его легенды всегда обозначаются его бои 1240 и 1242 года против рыцарей. Но ведь были в его жизни и другие военные приключения.
В «Журнале Московской Патриархии» за март 2021 можно прочитать:
«Буллами от 19 марта 1255 года и 11 марта 1256 года новый папа Александр IV (1254–1261) объявил против Руси еще один крестовый поход. В него снова двинулись шведы, немцы и датчане. Но Александр с дружиной появился на границе раньше, чем крестоносцы ее пересекли. Папские воители «побежали за море». Великий князь с лучшими воинами на лыжах зимним «злым путём», не различая дня и ночи, прошел по Финляндии. Крестоносцев гнали до Полярного круга, многие попали в плен. Не потеряв ни одного новгородского воина, князь с победой вернулся назад. Булла Александра IV в 1257 году объявила католическому миру, что ни одного слуги папы в Финляндии уже нет. Шведы и миссионеры были истреблены народом, восставшим при появлении Александра, насильственно крещеные финны вернулись к своей вере».
1. Как видим, церковный официоз радуется возвращению народа к родному язычеству («крещеные финны вернулись к своей вере»).
2. Если «Папские воители побежали за море», то как их можно было преследовать по финским болотам до Полярного круга? А главное — зачем?
3. Копорье стоит на границе с Эстонией. По суше от новгородцев оттуда можно бежать только в нее, но не к Полярному кругу.
Все это изобилие домышленных деталей строится на кратком сообщении Новгородской первой летописи:
«В то же лето, на зиму 1256/57 гг., приеха князь Олександръ, и митрополитъ с нимь; и поиде князь на путь, и митрополитъ с нимь; и новгородци не ведяху, кде князь идеть; друзии творяху, яко на Чюдь идеть. Идоша до Копорьи, и поиде Александръ на Емь, а митрополитъ поиде в Новъгородъ, а инии мнози новгородци въспятишася от Копорьи. И поиде съ своими полкы князь и с новгородци; и бысть золъ путь, акыже не видали ни дни, ни ночи; и многымъ шестникомъ бысть пагуба, а новгородцевъ Богъ сблюде. И приде на землю Емьскую, овыхъ избиша, а другыхъ изъимаша; и придоша новгородци с княземь Олександромь вси здорови».
Никаких боев у Копорья не описывается. Летопись говорит, что шведы за год до этого стали строить крепость на восточном берегу Нарвы, напротив уже существующей Нарвской крепости, которой владели датчане. Но, услышав про воинские сборы у новгородцев, «побежали за море». Причем это бегство произошло до прибытия князя Александра в Новгород, и уж тем паче до выхода его дружины в их направлении.
И главная причина их бегства была как раз в отсутствии единства среди самих католиков, отчего шведы боялись оказаться зажатыми между русскими и датчанами.
86
«Специфической чертой экономики Новгорода было явно выраженное экстенсивное использование природных богатств страны, осуществлявшееся как в энергичном собирательстве, охоте, рыболовстве, так и в открытом грабеже подвластных даннических народов Севера: карелы, чуди, пермяков, манси, ненцев, лопарей, югры, коми. Знаменитые новгородские ушкуйники, повольники, холопы-сбои в полной мере восприняли варяжско-норманские методы взаимоотношений с соседними народами и не стесняли себя скромностью и дружелюбием» — пишет современный историк. Это исследование — «Князь Александр Невский и Кольский Север. Неизвестные страницы жития» (СПб., 2013, стр. 12–13) — с надписанием «игумен Митрофан Баданин». Но оно столь разительно отличается от позднейших книг, подписанных «епископ Митрофан Баданин», что я сомневаюсь в том, что первую книгу Баданин писал самостоятельно. Мне представляется, что Митрофан свои благочестиво-патриотичные абзацы просто вставлял в текст, написанный более ученым человеком.
88
Назарова Е. Л. Крестовые походы за р. Нарву в XIII в.: планы и их реализация // Метаморфозы истории. Альманах. Вып. 2. Вена-Псков. с. 35