Оправдывая безудержную русскую имперскую экспансию, Тютчев, однако, делал удивленно-возмущенное лицо при виде реакции на нее. Еще 21 апреля 1854 года, когда Англия и Франция только готовились атаковать русские порты, Тютчев писал:
«Давно уже можно было предугадать, что эта бешеная ненависть… которая тридцать лет, с каждым годом все сильнее и сильнее, разжигалась на Западе против России, сорвется же когда-нибудь с цепи. Этот миг и настал…» России, утверждал поэт, «просто-напросто предложили самоубийство, отречение от самой основы своего бытия, торжественного признания, что она не что иное в мире, как дикое и безобразное явление, как зло, требующее исправления».
Это очень интересная манипуляция, которая объявляет утрату далеких мечтаемых колоний угрозой жизненным интересам и самому существованию метрополии. Ну вот не дали России Босфор, Иерусалим, Балканы, Порт-Артур, Манчжурию… И что — тем самым ее убили?
Также достойно памяти, что «самой основой бытия России» Тютчев провозглашал мессианскую всепланетарную «помощь».
Вот несколько примеров простирания рук «в край вселенной» и помощи «всем угнетенным народам» из русской истории (понятно, что любая другая имперская история даст примеров не меньше).
«Слово обер иеромонаха Гавриила благодарственное Богу триипостасному о полученной победе над Каролом королем шведским и войски его под Полтавою произнесенное при Ангуте в церкви Преображения Господня походной полка Преображенскаго 1719 лета месяца июня, 27 дня» так объясняет причину начала Северной войны: "Праведно вооружися Россия за многия люди и страни плененныя"».
Манифест Екатерины II от 18 ноября 1768 года «О начатии войны с Оттоманскою Портою» декларировал заботу русской царицы о Польше:
«Не могли мы конечно в удовлетворение должной от Нас стражи как православной церкве, так и главнейшему государственному интересу оставить, чтоб не вступиться и за оную и за самую конституцию Польскую… По умножению безвинного гонения и насильств против диссидентов, не могли Мы натурально и по человеколюбию и по долгу Короны Нашей воздержаться от употребления сильнейших мер после того, как все уже другие способы кротости и самые угрозы втуне истощены были. Тут уже повелели Мы части войск Наших вступить в земли Республики Польской… От сей напасти ограждена была Польша через присутствие войск Наших, которому равномерно должна она еще благодарить за счастливое и покойное составление последней генеральной конфедерации, а с оною и за самое исправление крывшихся в недрах ее пороков. Не трудно было войскам Нашим рассыпать первую кучу возмутителей; ибо они везде, где только встречались, биты были; но с другой стороны зараза мнимого их защищения веры католической, которая однако же в новых законах республики при всей ее целости безвредно соблюдена была, распространялась из дня в день в мелком дворянстве по всей земле больше и скорее, нежели регулярные Наши войска угоняться могли. Со всем тем по взятии Кракова, по совершенном успокоении ныне Литвы и по очищении Подолии имели Мы основательную причину надеяться, что в краткое время будут прекращены и остатки польских замешательств, и что тогда Нам беспечно уже будет возвратить войска Наши в Россию, удостоверясь по непорочности собственных Наших правил и поступок».
С подобного глобального манифеста императора Павла начался итальянский поход Суворова:
«Соединясь с Римским императором и королем Великобританским вооружаемся и идем мы единодушно на врага человечества, противоборника властей, преступника Закона Божьего, и восстаем на восставшего на благоденствие всего света. Нанесть повсеместно тяжкие ему удары, пресечь способы к распространению власти и заразительных правил пагубной вольности лишить всех завладений, более хитростию, чем силою орудия приобретенных, и поразив страхом и ужасом тучи опустошающих сих злодеев, заключить в прежние их пределы, ожидая междоусобной брани и восстановления древнего престола от Бога поставленных во Франции Государей».
Отметим, что одна из целей этой далекой военной экспедиции — спровоцировать восстание и гражданскую войну в стране и близко не имеющей с Россией общих границ.
В 1801 году проект совместного франко-русского похода в Индию предполагал, что «комиссары обоих правительств будут посланы ко всем ханам и «малым деспотам» тех стран, через которые армия должна будет проходить, для объявления им:
457
Панегирическая литература Петровского времени. М., 1979,с. 252. О защите Петром всей Европы говорит и речь архиеп. Феофана Прокоповича:
«Швеция, оружием славная, се Швеция, всей Европе страшная».
458
Михайловский-Данилевский А. И. История войны 1799 г. между Россией и Францией в царствование императора Павла I» том 1. Спб., 1853, с. 131.