Так обозначилась трещина в многовековом англо-русском союзе наметилась.
Лондон утратил контроль над своими американскими колониями. С их потерей Британия оказалась накануне своего исчезновения в качестве империи, но тут как раз случилось завоевание ею Индии — так состоялась «вторая британская империя». Поэтому британцы очень нервно относились к «жемчужине» своей короны.
Поход павловских казаков в Индию был маркером того, откуда и как может исходить угроза английскому миру.
Александр Первый возобновляет военный союз, и Россия вместе с Англией состоят в третьей и четвертой анти-наполеоновских коалициях.
О ситуации 1805–1806 годов русский генерал Беннигсен писал, что «Россия должна неизбежно иметь большое участие к процветанию Англии, тогда как унижение Англии, напротив того, является основным правилом французской политики, освященным практикой целого ряда столетий». Беннигсен из этого делал вывод о невозможности какого бы то ни было прочного союза между Францией и Россией.
И хотя русская армия под его руководством не уступила в сражении при Прейсиш-Эйлау самому Наполеоном, но затем были Фридланд и Тильзит. Именно там раздался следующий тревожный для Британии сигнал — Россия была понуждена Наполеоном к участию в континентальной торговой блокаде Англии.
Наконец, Урусского царя была объявлена Англо-русская война:
«Декларация о разрыве мира с Англией.
С большою чувствительностию и прискорбием Его Императорское Величество видел, что Англия угнетала на море торговлю подданных Его Величества; и в какое время? тогда, как кровь Россиян проливалась в знаменитых сражениях, где против войск Его Величества были направлены и удерживаемы все воинскія силы Его Величества, Императора Французскаго, с коим Англия была, как и теперь еще находится, в войне. Император Всероссийский признал, что время уже было положить предел Его умеренности. Его Императорское Величество прерывает всякое сообщение с Англиею, отзывает Свое Посольство, там бывшее, и не желает иметь здесь Аглинскаго. С сего времени не будет между обеими Державами никакого сношения. Его Величество объявляет, что навсегда уничтожаются все акты, до сего времени между Россиею и Англиею постановленные. Его Величество подтверждает начала вооруженнаго неутралитета, сей памятник мудрости Ея Величества, Императрицы Екатерины Вторыя, и пріемлетъ на Себя обязанность никогда не отступать от сея системы».
В
В день царского указа о разрыве с Англией 28 октября 1807 года эскадра Сенявина (9 линейных кораблей и 1 фрегат), незадолго до того разбившая турецкий флот в Дарданнельском и Афонском сражениях, пришла в Лиссабон. 30 октября 1807 года английская эскадра в составе 15 линейных кораблей и 10 фрегатов блокировала Лиссабон с моря. Сам же Лиссабон 18 ноября 1807 года был занят французскими войсками.
Англичане могли бы разбомбить русский флот (как они это сделали с датским. Но цель блокады была не в этом, а в том, чтобы не допустить попадание русских кораблей в руки французов).
Пришлось сдаться на милость англичан и отконвоировать суда к ним.
152
Небольшое шулерство: время когда русская армия сражалась против Наполеона, не совпадало со временем, когда английский флот блокировал русскую торговлю.
153
Декларація Императрицы Екатерины II, обращенная къ Дворамъ Лондонскому, Версальскому и Мадридскому (1780 г., Февраля 28 / Марта 11) // Собраніе Трактатовъ и Конвенцій, заключенныхъ Россіею съ иностранными Державами. По порученію Министерства Иностранныхъ Дѣлъ составилъ Ф. Мартенсъ. Томъ IX (X). Трактаты съ Англіею, 1710–1801. — СПб., 1892, сс. 307–310. Термин «вооруженный нейтралитет» относился к судам третьих стран, то есть в 1780 году — к британским судам, а в 1807 к не-британским.
155
См. Тарле Е. В. Экспедиция адмирала Сенявина в Средиземное море (1805–1807) // Тарле Е. В. Сочинения, т. 10, М., 1959, сс. 233–362.
Стоит отметить удивительную Синтрскую конвенцию — соглашение, подписанное 30 августа 1808 года между побежденным французским маршалом Жюно и будущим победителем при Ватерлоо. Следуя ей, 20 900 французских солдат были вывезены из Португалии во Францию британским флотом со всем своим снаряжением и «личным имуществом» (которое могло включать в себя награбленные португальские ценности). Лорд Байрон оплакивал Конвенцию в своем «Паломничестве Чайлд-Гарольда»: