Тут обошлось без боя, но два самых кровопролитных сражения этой англо-русской войны 1807–1812 годов произошли в июле 1808 года в Балтийском море. Русские потеряли 74-пушечный линейный корабль «Всеволод» и три канонерские лодки. Экипажи всех этих кораблей почти полностью погибли или попали в плен.
В 1808 году Эрфуртская конвенция Наполеона и Александра гласила: «Император и Император… желая придать их союзу более тесный и навеки прочный характер и предоставляя себе войти в соглашение о том, какие принять новые средства борьба против Англии их общего врага и врага континента…».
В 1809 году Великобритании удалось добиться от Порты обязательства держать Проливы закрытыми для прохода военных судов. В соглашении между Великобританией и Турцией было прописано, что это закрытие означало не только запрет на вход кораблей из Средиземного моря, но распространялось и на корабли, находящиеся в Чёрном море. Т. о. российский черноморский флот уже не мог выйти в Средиземное море (запрет был снят в 1827-м).
В июне 1812 года в Персидскую империю прибыл английский генерал Джон Малькольм с 350 британскими офицерами и унтер-офицерами. На кораблях они доставили шаху 30 000 ружей, 12 орудий и сукно на мундиры для сарбазов. Предоставляя всё это шаху бесплатно, Британия также финансировала Персию на 3 года войны с Россией (по 200 туманов в год).
О, медлительная связь 19 столетия! 18 июля 1812 года в городе Эребру (Швеция) Великобритания и Россия подписали мирный договор. Статья 3 включала обязательство о взаимной военной помощи.
Но корабли сэра Джона отплыли задолго до этого «переворота союзов» и, не имея возможности получать свежие известия, генерал исполнил старый приказ и передал свои дары врагу России. Они выстрелили аж в октябре 1812 года в битва при Асландузе — двухдневном сражении между русской и персидской армиями. К этому времени английские генералы и все офицеры (кроме двух капитанов и одного лейтенанта, оставленных по личной просьбе шаха) были отозваны на свою родину.
Далее в 1812–15 годах Англия и Россия совместно дожимают Бонапарта.
Во время Греческой войны за независимость 20 октября 1827 года британские, французские и русские эскадры под общим командованием английского вице-адмирала Эдварда Кодрингтона в Наваринской бухте разбили турецко-египетский флот.
В 1833 году Англия дипломатически поддержала русский военно-морской десант в Константинополе (она считала, что победа Египта в гражданской войне, охватившей Османскую империю, чрезмерно усилит Францию). Тогда турецкий султан обратился к российскому императору с просьбой о предоставлении военной помощи.
Но всего лишь через 20 мирных лет русская пропаганда и вслед за ней поэт Некрасов начинают твердить об «исконной вражде»:
Хотя до того дня никогда Россия и Англия не воевали всерьез друг с другом.
И все же в 1809 году — пусть и под давлением Наполеона — первый в истории конфликт России и Британии состоялся. С той поры Россия, которая в глазах Лондона ранее веками была младшим торговым партнером, стала восприниматься как потенциальный враг.
Стало понятно, что постоянных союзников у Британии быть не может. Но могут быть постоянные интересы. Главный из них — избежать повторения «норманского завоевания», то есть оккупации острова некоей континентальной силой. Во избежание этого Англия традиционно заключала союз со второй по силе континентальной державой против первой.
Если Лондону казалось, что Россия становится сильнейшей континентальной державой, он начинал против нее «Большую игру». Но лишь однажды эта Игра перешла в войну (Крымскую).
Собственно, такова логика всех геополитиков со времен Византии: поддерживать экспансию далеких не-соседей в тыл назойливых близких соседей до тех пор, пока первые не станут вторыми.
И Англии по схожему мотиву Россия то была жизненно важна (если кто-то на континенте был сильнее России и враждебен Англии), то сама казалась смертельной угрозой.
156
Собрание трактатов и конвенций, заключенных с иностранными державами. Составил Ф. Мартенс. Т.14. Трактаты с Францией 1807–1820. Спб., 1905, с.68.
157
Еще в начале XX века в Стамбуле российское посольство пользовалось услугами голубиной почты. На посольской даче в Бююк-Дере, расположенной на европейском берегу Босфора вблизи входа в него из Чёрного моря, существовала почтово-голубиная станция. На ее содержание Главный Штаб переводил деньги посольству. В 1899–1902 годах эта сумма составляла 42 511 фунтов стерлингов. В 1900–1902 годах даже предпринимались попытки наладить голубиную почту между Генштабами Франции и России через Данию. (. Внешняя политика России на рубеже XIX–XX вв.: цели, задачи методы. М., 2012, с.299). А что делать, если, например, на Крите единственная телеграфная станция была в британской собственности, и российскому посланнику там приходилось стоять в очереди.
158
Текст Трактата: Полное собрание законов Российской империи. Собрание Первое. Том XXXII. 1812–1815 гг. сс. 388–390.
159
Султан Махмуд II распорядился доставить русским морякам угощение: «Для Адмирала и господ офицеров: 10 ящиков вина, шампанского, Бордо и Мадеры; 10 украшенных корзин с турецкими конфетами и фруктами. 40 или 50 голов сахару. 50 или 60 голов сыру швейцарского и голландского; Для нижних чинов: 6 больших бочек вина виноградного, 4 бочки рома, 10 бочонков солёной рыбы, 90 пудов сыра ординарного. Несколько корзин разных свежих фруктов. 55 быков, 200 баранов, 12 кадков с живою птицею». С другой стороны 23 февраля 1835 года в МИД России ушло официальное уведомление под № 9728: «Государю Императору благоугодно вновь строящийся в Николаеве 84-х пушечный корабль наименовать Султан Махмуд». «О таковом знаке дружественного расположения Его Императорского Величества к Султану» Главный Морской Штаб поручал сообщить турецкому правительству.
«Султан Махмуд» сошёл на воду в октябре 1836 года. Подписанный 26 июня (8 июля) 1833 года Ункяр-Искелессийский договор своей секретной статьей обязывал Турцию закрывать Проливы по требованию России для всех иностранных судов.
См. Гр Г. - // Военно-исторический журнал. 2018, № 7.
160
По словам одного из английских публицистов 18 века, «правило нашей политики состоит в том, что если один из государей слишком возвысился, другие государи должны составить союз, чтобы опрокинуть его или, по крайней мере, помешать ему возвышаться дальше» (Andеrson M. S. The Rise of modern diplomacy. 1450–1919. L., 1989, р.164). Конечно, идея «баланса сил» очень созвучна веку ньютоновской механики. Но по крайней мере один французский автор справедливо заметил: «Какие потоки крови породил «баланс сил», этот новейший идол Европы! Стремясь избежать отдаленных и сомнительных зол, европейские государи подвергают себя злу немедленному и несомненному и развязывают войну для того, чтобы ее предотвратить» (Р. де Курбен; там же, р.176).