В итоге армия и флот Англии не вмешались. Поскольку угроза войны с Англией миновала, крейсера в конце декабря 1878 г. ушли из Филадельфии в Европу.
В русско-японской войне в осажденный Порт-Артур прорывались в основном английские корабли с продуктами питания (хотя Англия считалась союзником Японии).
Позже США оказывали давление на Японию к скорейшему и менее тяжелому для России миру. Президент Рузвельт давил на японцев, требуя умерить их требования:
«По словам Витте он достиг успеха потому, что основал свою политику на господствовавших в американском народе чувствах. Когда остался неразрешенным один вопрос о контрибуции, то американцы стали кричать, что со стороны японцев недостойно идти из-за денег на кровопролитие. Такое мнение в Америке сделалось до того господствующим, что Рузвельт даже написал Микадо, что его дальнейшее упрямство лишит Японию поддержки и со стороны американской нации и со стороны его самого, Рузвельта. Такое заявление имело последствием отказ Японии от своего денежного требования».
Американец Джек Лондон, побывав на линии боев в Корее, поменял свою позицию и стал писать резко антияпонские статьи. А австриец Рудольф Грейнц (Rudolf Heinrich Greinz) написал песню, которая, будучи переведена, стала русской народной — «Врагу не сдается наш гордый Варяг». Но первая публикация была в мюнхенском журнале Jugend.
Там были такие слова:
Внесло ли это свой вклад в скорый триумф немецкого расизма?..
В Мировой войне США (Англия, Франция, Италия, Япония…) были союзниками России.
Причем Россия помогла Штатам вступить в эту войну.
Историю войны и мира изменили два русских крейсера:
26 августа 1914 года немецкий лёгкий крейсер «Магдебург», в тумане сел на мель у берегов Эстонии в Финском заливе. На спасение экипажа были посланы немецкие суда, но подошедшие русские крейсера «Богатырь» и «Паллада» их отогнали, а своим огнем повредили «Магдебург». По уставу немецкого флота корабельные шифровальные книги требовалось сжечь в топке, но она оказалась затоплена забортной водой. Поэтому их пришлось выбросить за борт. А русские водолазы их нашли. Свою находку российские власти передали британскому Адмиралтейству, где коды смогли расшифровать. Раскрытие кода помогло одержать ряд побед на море. Но главное было в другом: благодаря этому инциденту два миллиона американских солдат приплыли в Европу добивать Германию.
17 января 1917 года министр иностранных дел кайзеровской Германии Артур Циммерман послал депешу Бернсторффу, германскому послу в Вашингтоне. Телеграмма была перехвачена англичанами сразу после отправки. Криптоаналитики Британского Адмиралтейства с помощью книг с «Магдебурга» смогли ее дешифровать.
Оказалось, что от посла Германии в США к послу Германии в Мексике ушло следующее: «Мы намерены начать с 1 февраля беспощадную подводную войну. Несмотря ни на что, мы попытаемся удержать США в состоянии нейтралитета. Однако в случае неуспеха мы предложим Мексике: вместе вести войну и сообща заключить мир. С нашей стороны мы окажем Мексике финансовую помощь и заверим, что по окончании войны она получит обратно утраченные ею территории Техаса, Новой Мексики и Аризоны. Мы поручаем вам выработать детали этого соглашения. Вы немедленно и совершенно секретно предупредите президента Каррансу, как только объявление войны между нами и США станет совершившимся фактом. Добавьте, что президент Мексики может по своей инициативе сообщить японскому послу, что Японии было бы очень выгодно немедленно присоединиться к нашему союзу».
Телеграмма была опубликована 1 марта. Артур Циммерман 29 марта по неизвестным причинам заявил об аутентичности текста телеграммы. Это послужило причиной его смещения со своего поста в тот же день. Но было поздно: его расшифрованная телеграмма помогла преодолеть американские изоляционистские настроения. 6 апреля 1917 года Конгресс дал согласие президенту Вильсону на вступление Соединённых Штатов в Первую мировую войну.
209
Важное уточнение:
«Помогало японцам враждебное нам англо-еврейское мнение и печать. Правительство же ни в чем особой поддержки Японии не оказало… Судя по сведениям, которые доходят из Лондона, там скорее желают соглашения с нами, хотя, несомненно, и попытаются воспользоваться нашею неизбежною, после столь тяжелой войны, слабостью, чтобы повыгоднее обделать собственные дела. Нам следует скорее рассчитывать на скорое прекращение войны и стремиться к нему. Если бы однако мы вынуждены были ее продолжать, то наш расчет должен был бы состоять в том, чтобы, стараясь стать в наилучшие отношения к Англии, возбуждать в ней чувство солидарности всех европейских государств ввиду проявляющихся завоевательных стремлений и развивающейся силы желтой расы».
211
См. https://nvo.ng.ru/notes/2004-02-20/8_london.html Глядя на пленных русских солдат, он признается:
«К этому времени я уже несколько месяцев жил среди азиатских солдат. Я привык к людям другого племени. И вот я въехал в город. В окна большого китайского дома с любопытством заглядывало множество японских солдат. Придержав лошадь, я тоже с интересом заглянул в окно. И то, что я увидел, меня потрясло. На мой рассудок это произвело такое же впечатление, как если бы меня ударили в лицо кулаком. На меня смотрел человек, белый человек с голубыми глазами. Он был грязен и оборван. Он побывал в тяжком бою. Но его глаза были светлее моих, а кожа — такой же белой.
С ним были другие белые — много белых мужчин. У меня перехватило горло. Я чуть не задохнулся. Это были люди моего племени. Я внезапно и остро осознал, что был чужаком среди этих смуглых людей, которые вместе со мной глазели в окно. Я почувствовал странное единение с людьми в окне. Я почувствовал, что мое место — там, с ними, в плену, а не здесь, на свободе, с чужаками.
На дороге я увидел пекинскую повозку, которую тащили китайские мулы. Рядом с повозкой шли японские солдаты. В груде серой ветоши я разглядел светлую голову, только волосы и лоб — само лицо было закрыто. Из-под шинели высовывалась голая нога, судя по всему, крупного человека, белая нога. Она двигалась вверх-вниз вместе с подпрыгивающей двухколесной повозкой, отбивая непрерывный и монотонный такт, пока повозка не скрылась из виду.
Позже я увидел японского солдата на русской лошади. Он прицепил на свою форму русскую медаль; на его ногах были русские офицерские сапоги; и я сразу вспомнил ногу белого человека на давешней повозке.
В штабе в Антуне японец в штатском обратился ко мне по-английски. Говорил он, конечно, о победе. Он сиял. Я ни намеком не выдал ему своих сокровенных мыслей, и все же он сказал при прощании:
— Ваши люди не думали, что мы сможем победить белых. Теперь мы победили белых.
Он сам сказал слово «белые», и мысль была его собственная; и пока он говорил, я снова видел перед собой белую ногу, отбивающую такт на подпрыгивающей пекинской повозке».
https://koryo-saram.ru/dzhek-london-iz-voennoj-korrespondentsii/
212
213
К ноябрю 1916 года Япония передала России 600 000 винтовок, 200 млн патронов, 800 пулемётов. Это были винтовки современного на тот период магазинного образца. (см. Синиченко В. В. Роль Японии в снабжении вооружением армии Российской империи в годы Первой мировой войны // Известия Лаборатории древних технологий. 2023, № 2, с.134). Русский учебник истории, изданный в 1915 году (История русских войн [со времен возникновения русской военной силы до последней великой войны] / под ред. Вл. П. Лебедева. [Вып. 1-12]. СПб., 1915), энтузиастично выглаживал недавнюю вражду:
«Наш теперешний верный друг и естественный союзник, Япония… Ныне, в лице этой дальневосточной соседки мы имеем расположенную верную союзницу в гигантской борьбе с тевтонским натиском. Былые раны залечены, былая вражда перешла в дружбу. Японцы были всегда великодушными, корректными врагами, у которых не грех бы поучиться благородству тевтонским варварам, грабителям и убийцам».