– Где этот Сфинкс? – повторил Эдип.
Протянулась чья-то рука, и послышался дрожащий голос:
– Вон там…
Если бы фиванцы знали о предсказании, данном чужеземцу в Дельфах, он бы не казался им ни безрассудным смельчаком, ни безумцем. Эдип рассудил, что ему ничего не угрожает, поскольку гибель в объятиях сфинкса противоречит предсказанию оракула. «Погубленный чудовищем не сможет стать убийцей отца и мужем матери», – рассуждал он. И вообще смерть не пугала Эдипа, потому что он был никому не нужен и ни в ком не нуждался.
Чудовище, к удивлению Эдипа, оказалось не змеем, а существом с миловидным женским личиком на туловище львицы. «И вовсе ты не Сфинкс, а Сфинга, – думал Эдип. – Тебя одолело женское любопытство? Или, может быть, ты явилась в наш мир не по своей воле? Кому-то там под землей необходимо, чтобы у смертных возникали загадки и на них давались ответы. Чего же тебя пугает, полудевица-полульвица? Почему ты дрожишь всем телом? Я не собираюсь на тебя напасть! Смотри, я безоружен. Меч пришлось оставить по дороге. Тебя волнует что-то другое…»
– Отвечай! – послышался не то девичий голосок, не то львиный рык. – Что утром ходит на четырех ногах, днем на двух, а вечером на трех? Отвечай.
Если бы не свалившиеся на него беды, Эдип, может быть, никогда не разгадал бы этой загадки. Но в памяти его вспыхнули слова отца: «Я помог тебе сделать первый шаг». Он живо представил себе ползающего на четвереньках младенца и отца, протягивающего ему руку: «Пойдем, Эдип!» Он вспомнил старца с посохом. Голова еще немного болела от удара. И Мнемосина, соединив эти два воспоминания, безошибочно выдала разгадку:
– Человек! Человек! Человек!
При этих словах личико Сфинги мучительно перекосилось, чем-то напомнив лицо пифии, произносившей: «Мне страшно!» Повернувшись, чудовище кинулось вниз со своего утеса и разбилось о камни.
Эдип разгадывает загадку Сфинкса
«Человек, – думал Эдип, шагая к дороге. – В раннем детстве он ползает, затем ходит на двух ногах, презирая своих братьев четвероногих, в старости же опирается на посох. Человеку судьба дает загадки, и, хочет он этого или нет, на них надо отвечать. Не разгадаешь – пеняй на себя. Разгадаешь – погибнет Сфинга. Конечно, она чувствовала, что я найду разгадку. Ей, бедняге, хотелось жить…»
Завидев Эдипа, неторопливо шагающего к дороге, толпа с ликованием кинулась ему навстречу. С криками «Царь! Царь!» его подхватили и понесли на руках.
– Что вы со мною делаете? – вопрошал Эдип, пытаясь вырваться. – Какой я вам царь? Я – Эдип.
– Эдип царь! Царь Эдип! – радостно подхватила толпа. Его опустили на землю, только когда внесли во дворец. Юноше объяснили, что согласно решению народа царем Фив становится тот, кто освободит город от Сфинкса. Он же станет супругом царицы-вдовы Иокасты.
Из царских покоев вышла женщина, вся в черном, с суровым, неподвижным от горя лицом.
Прозрение
Богато и счастливо жили фиванцы под властью Эдипа. Да и в царском доме господствовали мир и согласие. У супружеской пары родилось двое сыновей – Полиник и Этеокл и две дочери – Антигона и Исмена.
Тем страшнее и непонятнее показались обрушившиеся на город беды. Внезапно начавшаяся моровая язва косила людей. Фивы наполнялись стонами и дымом погребальных костров. В окрестностях города погибал скот и высыхали посевы.
Обеспокоенные граждане стеклись в Кадмею, призывая Эдипа спасти однажды уже облагодетельствованный им город. Эдип сообщает, что меры уже приняты и в Дельфы послан брат Иокасты Креонт, чтобы выяснить причину гнева богов.
Не успевает царь закончить свою речь, как появляется Креонт с венком на голове – знаком успешно выполненного поручения. Оракул дан, и он совершенно ясен Креонту, но не Эдипу:
– Какую кровь? – спрашивает Эдип.
Креонт объясняет, что речь идет об убийстве Лайя, первого супруга Иокасты.
Эдип слышал о Лайе, но ему было не известно, где и как тот погиб. Он возмущается, почему все эти годы никто не искал убийцу. Он обещает его отыскать, заверяя, что убийца Лайя – и его смертельный враг.
Однако расследование преступления заводит Эдипа в тупик, и он собирает старейшин, многие из которых помнили Лайя, чтобы они помогли поискам, обещая им награду за любую весточку, которая может навести на след. В бессильной ярости он обрушивает на голову неуловимого убийцы и весь его род проклятия.