— Когда полешь, не смей оборачиваться назад. Если же ты хоть раз обернешься, вся сорная трава разом вырастет на прежнем месте.
И еще Мауи Мотуа сказал тому, второму Мауи, что, если с самого начала выполоть всю сорную траву, она уже никогда не сможет вырасти вновь и земля будет чистой, свободной от сорняков.
Но Мауи-кисикиси не выполнил приказ Мауи Мотуа: он оказался нечестен и все время, пока полол, оглядывался назад. И вот когда они еще работали, Мауи Мотуа вдруг почувствовал боль и слабость во всем теле. Это показалось ему очень странным, он обернулся и увидел, что вся земля, которую он только что прополол, вновь заросла сорняками. Ведь Мауи-кисикиси не переставал озираться, пока работал! Тут Мауи Мотуа страшно рассердился на Мауи-кисикиси.
А Мауи-кисикиси взял огонь из тлевшего края набедренной повязки Мауи Мотуа и послал этот огонь в разные стороны, приказав ему вселиться во все деревья. Говорят, с тех пор огонь и берется из дерева.
Затем Мауи-кисикиси бросился бежать, а Мауи Мотуа преследовал его до самого Пулоту.
Вот и весь рассказ о Мауи, ведь я из нынешних людей и больше ничего не знаю.
Примечание № 89. [30], 20-е годы XX в., о-в Тонгатапу, с тонганск.
90. Муни
В Хихифо, на западе Тонгатапу, жил Мотуку-веэ-валу [545]. А в Хахаке, на востоке Тонгатапу, жил Пунга-лото-хоа, иначе называемый Пунга-лото-лава [546]. Вот однажды вышел между ними спор, и они затеяли борьбу. Плохо пришлось Мотуку-веэ-валу: противник гнал его до самого Хаатафу [547], только там он решил остановиться. Так Пунга стал полновластным правителем Тонгатапу.
А в это время жена Мотуку гуляла по берегу в Хахаке. Там встретилась ей лодка, готовящаяся к отплытию; женщина села в эту лодку: ей очень хотелось пуститься в дальнее плавание, повидать другие земли. Но у тех мореходов, что подобрали ее, не было с собой никакой провизии, и вот, достигнув Фаха-маФаха — это такие два рифа в Хаапаи — и не найдя там ничего пригодного в пищу, они убили бедную женщину. А дитя ее — она была на сносях — бросили в волны.
Этого самого ребенка течением отнесло к Лофанга и там волной вынесло на прибрежные скалы. Спустя какое-то время на берег сошли супруги и услышали крики несчастного младенца: лицо его уже принялась клевать какая-то морская птица. Супруги взяли ребенка к себе, усыновили его и дали ему имя Муни.
Муни вырос сильным и крепким, но все повадки, привычки его казались чрезвычайно странными. Жители тех мест завидовали Муни и не любили его. Они все думали, как бы оскорбить его, как бы подвергнуть его испытанию, опасности. И вот наконец придумали. Было решено поставить на том берегу навес для лодок; тем супругам поручили одним поставить целую стенку этого навеса. Жители считали, что нашли верный способ изгнать супругов из поселка: все были уверены, что им не справиться с задачей. К тому же люди прямо сказали тем супругам, что их Муни все время спит и ничего другого не умеет, кроме как спать.
Супруги поняли, что попали в беду, и загрустили: было ясно, что с таким заданием им не справиться. Но когда Муни проснулся и узнал, чем они опечалены, он сказал им:
— Не горюйте, доверьте это дело мне.
На следующий день Муни пошел и свалил несколько кокосовых пальм, а затем выкорчевал из земли дерево кока — дерево с красной древесиной. Все это он сделал в мгновение ока, необычайно быстро.
Тут люди еще больше рассердились на Муни, и супруги, испугавшись, как бы им самим не причинили какого зла, решили разделаться с Муни.
Они приготовили длинную сеть и вместе с Муни отправились на промысел к острову Меама. Прибыв на место, супруги велели Муни оставаться в лодке: они были уверены, что тот скоро заснет и тогда им будет просто отвязать лодку и пустить ее в открытое море. Так все и вышло; подкравшись к лодке, они вытащили из нее весло, шест, черпак для воды и все остальное. Отвязав лодку, они бросились скорей назад, на Лофанга [548]. А Муни волны понесли в открытое море. Он продолжал себе спать и непременно бы погиб, если бы разбитая плошка кумете, оставшаяся в лодке, не застучала о борт: лодка была уже почти до самого верха полна воды. Тут Муни проснулся и понял, что произошло. На счастье, вдали еще был виден островок Као. Вычерпать воду из лодки для Муни было несложно. Один взмах руки — и на носу уже было сухо. Еще один взмах руки — и на корме тоже было сухо. Вот так вычерпав воду, Муни вырвал один из планширей своей лодки и двинулся к Лофанга, гребя им, как веслом.
545
1 Мотуку-веэ-валу — "цапля о восьми ногах". Интересно, что и Муни и Мауи нередко возводятся к зооморфным предкам или имеют зооморфных приемных родителей (ср. № 6).
546
2 Пунга-лото-хоа, или Пунга-лото-лава, — "внутри подобный пунга"; пунга — мягкий камень или мягкое и ломкое коралловое образование. По ряду версий этого сюжета,. Пунга — людоед; он избирает Мотуку объектом своих преследований, узнав, что это слабый и безответный человек.