Действие происходит в каменном веке. Двумя стрелами убит некий демократ по прозвищу Длинный. В убийстве подозреваются четверо человек, глава рода ведет расследование. А как его вести? Ведь еще никто этим не занимался. Не у кого спросить, не с кем посоветоваться. Ведь впервые в мире. До всего нужно доходить собственным умом. Поэтому «пионеры сыска» выглядят комично. Вот первая подозреваемая в истории человечества — вдова убитого. Она говорит, что даже не умеет стрелять из лука. А как проверить, правда ли это? Ну, с грехом пополам догадались дать ей лук. Она сразу попала в указанное дерево. Говорит, что это случайность. А как проверить, правда ли это?
Медицинская справка о здоровье Михаила Ромма
Февраль 1971
[РГАЛИ. Ф. 844. Оп. 3. Д. 244. Л. 1]
И так на каждом шагу. Пьеса метафорическая. В персонажах просматриваются диссидент, пропагандист-провокатор, недалекий обыватель, номенклатурщик. Веселая и вместе с тем трогательная комедия.
Страна скорбела об утрате. Некролог и статья в «Литературной газете», посвященные Михаилу Ромму
3 ноября 1971
[РГАЛИ. Ф. 844. Оп. 3. Д. 250. Л. 1]
Прочитав ее, Ромм загорелся — нужно ставить! Набросал план. С постановочной точки зрения картина несложная. Одна экспедиция на юг, например, в Пицунду, в самшитовую рощу. Декорации в павильоне тоже не представляют большой трудности.
Михаил Ильич придумал пьесе новое название, теперь это «Детектив каменного века», и написал заявку в творческое мосфильмовское объединение «Товарищ». Подчеркнул в ней, что съемка комедии после двух суперсерьезных фильмов стала бы для него своеобразным отдыхом. «Надеюсь, смогу начать эту работу в 1972 году и закончить в 1973»[72].
Эту заявку Михаил Ильич написал 10 августа 1971 года.
Его жизнь всегда была насыщена событиями, самое главное из них работа. Можно сказать, и умер во время работы, как-то неожиданно, между делом. Дома утром писал очередные поправки к режиссерскому сценарию. Неожиданно почувствовал себя плохо, прилег и вскоре скончался. Через несколько дней похороны на Новодевичьем.
Вместо эпилога. Память сердца
Осенью 1971-го супруги Лариса Шепитько и Элем Климов отдыхали в Болгарии. Отдыхом в прямом смысле слова это можно назвать с большой натяжкой, поскольку основную часть времени они болели гриппом. Причем в тяжелой форме, температура за сорок. Узнав о смерти мастера, хотели рвануть в Москву, да сил не было, и врачи не рекомендовали — боялись осложнений.
Из-за того, что не присутствовали на похоронах учителя, вернувшись, чувствовали себя не в своей тарелке. Хотелось отдать дань памяти замечательному человеку. Выяснили, что свой последний фильм Михаил Ильич сделал примерно наполовину. А что, если его продолжить и довести до финала? Это станет подлинным памятником режиссеру. Картина будет делаться не на пустом месте. Ромм работал на виду у людей, многие знали о его планах. Есть жена, авторы сценария С. Зенин и А. Новогрудский, оператор Г. Лавров, другие сотрудники. Они расскажут, к чему стремился Михаил Ильич. Разве этого недостаточно, чтобы довести ярко начатую работу до конца?!
Шепитько и Климов были готовы проделать эту работу вдвоем. Однако настораживал этический момент: злые языки станут говорить, мол, что это за семейный подряд? Не слишком ли много они берут на себя, желая приватизировать творчество классика или, по крайней мере, примазаться к нему?
Режиссеры Л. Шепитько и Э. Климов в домашней обстановке
1960-е
[РГАКФД]
Во избежание кривотолков Шепитько самоустранилась от этой работы. Одному же Климову с такой махиной не совладать, во всяком случае в исторически обозримые сроки. Логично, если фильм закончит бригадным методом группа соратников. В первую очередь тут необходимо участие оператора Лаврова. Герман Николаевич работал с Роммом на фильмах «Девять дней одного года» и «Обыкновенный фашизм», он хорошо знаком с его постановочной манерой. Не случайно же нашли общий язык. Конечно, Лавров согласится помочь. Так же, впрочем, как любой другой из учеников. Правда, многие заняты, и хорошо, что востребованы. Свободен сейчас Марлен Хуциев. Он поддержал идею о продолжении фильма обеими руками. Формально Марлен Мартынович не был учеником Ромма, но таковыми себя считали все, кому Михаил Ильич давал дельные советы, кого защищал на всевозможных худсоветах.