Добавлю: взявшись за создание в родном селе общества мелкого кредита, Андрей Суслов не забывал и про семью. Он очень хотел, чтобы его старший сын Михаил обучился грамоте, и всё сделал, чтобы тот для начала смог окончить сельскую земскую школу. Заботился он и об образовании второго своего сына – Павла.
В конце лета 1916 года Андрей Суслов в очередной раз сорвался с насиженного места и в поисках лучшей доли отправился уже не на юг, а на север, на постройку Мурманской железной дороги. Там «был выдвинут рабочими представителем как в Совет Р.Д., а также и членом в Исполнительный Комитет Мурман<ской> стройки, на каковых постах и прослужил до декабря месяца 1917 года, участвуя в разных отраслях работы и состоя в разных комиссиях, как-то: председателем прод. комиссии, членом рев. комиссии мурманских складов и проч.».
В декабре 1917 года Андрей Суслов получил первый отпуск и сразу отправился к семье домой. Но на родине отдыхать ему не дали. В Хвалынске его сразу позвали в местный совдеп. А дальше новая власть предложила Андрею Суслову создать в родном селе комитет бедноты. Не остался без дела и его старший сын Михаил.
«Зимой, когда работы в своём хозяйстве не было, – рассказывал он летом 1936 года, – иногда работал в сельсовете, помогал секретарю сельсовета и отцу, когда он был в комитете бедноты. Здесь впервые стал увлекаться политикой, стал читать политические брошюры и помогал приезжавшим уполномоченным-коммунистам собирать продразвёрстку, проводить контрибуцию и пр.»[18].
В конце 1918 года отец перебрался в Вольск, устроившись счетоводом на маслобойный завод. А потом на губернском съезде Советов его избрали членом Саратовского губисполкома. Тогда Андрей Суслов и подал заявление в партию.
Тем временем его старший сын Михаил стал проявлять всё большую активность в родном Шаховском: «В комсомол я вступил в 1919 году… По моей инициативе из группы сельской молодёжи была создана ячейка. Через несколько месяцев о существовании её узнал Хвалынский уком РКСМ и 8 февраля 1920 года утвердил нашу ячейку и выдал нам комсомольские билеты»[19]. Видимо, молодым и энергичным парнем остались довольны. Однако активность его заметили и «классовые враги». По рассказу старожила села Шаховское М.Я. Овечкиной, это едва не стоило ему жизни: «Преследовали его (Суслова. – В.О.) солдаты. Он и убежал и со страху попал на Мостяк (село в Павловском районе. – Ред.). И вот попал, а солдаты гонятся. Двое их верховых. А там татарин назём (навоз. – Ред.) вывозил. Суслов к нему. Спаси, мол, меня. Солдаты далеко едут, ищут по кустам. Этот татарин скинул назём и говорит: «Ложись!» На дне телеги дырка была. Суслов лицом вниз лёг, чтобы дышать, татарин назём на него положил и ждёт. Солдаты подъехали. «Ты не видел человека, он тут был?» Он показывает в другую сторону, в лес. А потом татарин Суслова с Мостяк увёз и там его спрятал. Потом, когда уже в Москве жил, Суслов к этому татарину заезжал, и всё время – подарки ему. Дом ему построил».
А вот у отца Михаила Суслова в какой-то момент в Саратове возникли проблемы иного рода. Кто-то из начальства застал его за выпивкой. Он был обвинён в несоблюдении партийной этики и исключён из партии. Правда, нашел заступника, который понизил наказание до выговора. Недавнему штрафнику предложили перейти в губмуку на должность помощника заведующего отделом снабжения, но как раз тогда в семье произошла трагедия – умерла жена, и двое детей болели тифом. Летом 1921 года Андрей Суслов вернулся в Хвалынск со второй супругой, Евдокией Степановной Викуловой.
Не стало Андрея Суслова в 1930 году. Что с ним случилось, до сих пор неизвестно. Его внук Револий рассказывал, что дед собрался на юг, хотел подлечиться в Кисловодске, и по дороге на Кавказ заехал к сыну в Москву, а потом пропал: то ли его убили, то ли с ним что-то произошло. Михаил Суслов пытался подключить свои связи, обращался в милицию, в прокуратуру, но никто ничего выяснить так и не смог.
После исчезновения отца у Михаила Суслова остались младший родной брат Павел, сводный брат по отцу, две сводных сестры и много других родственников. Павел впоследствии стал счетоводом и работал в Куйбышевской области, где осели и некоторые родные дядья и тётки Михаила Суслова. Однако сам он в 30‐х годах во всех анкетах из родни указывал лишь младшего брата, при этом он всегда добавлял, что утратил с ним связь ещё в начале 20‐х годов. Все отношения с близкой и дальней роднёй Суслов возобновил уже после войны.