Они покинули родной город ещё вчера, и, когда закончились монотонные северные равнины, поезд въехал в лес, по которому, насколько мог судить Магнус, шёл до сих пор.
Временами ёлки царапали иголками стекло, будто кто-то живой стучался в окна, а потом снова наступала тишина, прерываемая лишь простуженным пыхтением паровоза, прокладывающего путь сквозь тьму и непогоду.
– Поздно уже, ваше величество. Вы бы поспали немного.
Юный государь оторвал взгляд от бумаг. В свете масляной лампы он выглядел таким бледным, что Магнус испугался, как бы он не потерял сознание.
– Вы устали. Вам нужно отдохнуть.
Великий герцог тряхнул головой:
– Завтра вечером мы прибудем в Смолдно. А у меня ещё так много дел.
– Ну тогда вам нужно выпить чаю. И побольше сахара туда, – сказал Магнус и подошёл к самовару. – И поесть, кстати, тоже не мешало бы, ваше величество. К печенью вы так и не притронулись.
Письменный стол, заваленный бумагами, раньше принадлежал великому герцогу Атаназу, отцу юного правителя. На фоне этого тяжёлого и величественного предмета мебели мальчик выглядел совсем маленьким. А тонкое лицо, обрамлённое гладкими волосами, которые разделял безупречный пробор, казалось девичьим.
Магнус поставил на стол чашку. Он робел перед великим герцогом, хотя тот и был на три года младше (а может, именно поэтому). Обычно мальчишки, встречаясь, смеются, ссорятся, отвешивают друг другу тумаки. А как вести себя с правителем, который, надев домашнюю куртку и наморщив лоб от усердия, до глубокой ночи размышляет над государственными делами?
– Ты лучше сам ложись. Я позвоню, если что-нибудь понадобится. И потом, разве я не просил называть меня просто Никлас?
– Просили, ваше величество, – пробормотал Магнус. – Ну, тогда до завтра. Спокойной ночи.
Магнус чувствовал себя способным на многое, но обращаться к великому герцогу по имени было выше его сил.
В ту ночь он спал плохо.
Койка в вагоне была узковата для его крупного тела, голова покачивалась под стук колёс и ритмично билась о перегородку, отчего Магнусу казалось, что он болтается внутри сколоченного из скрипучих досок гроба.
– Миссия… – бормотал он в полусне. – Защитить великого герцога…
И в туалетной комнате, смежной с купе, ему весело вторил подпрыгивающий в подставке стакан для полоскания рта.
Магнус не был большим любителем приключений. Да и любопытство не являлось его отличительной чертой. К своим пятнадцати годам он ни разу не покидал Гульденбурга, не считая нескольких выездов на пикник – традиция, прервавшаяся после смерти матери, как и многие другие.
Да и вообще, с чего бы вдруг тащиться в такую даль среди зимы, если ты единственный сын самого богатого человека в стране и в твоём особняке сорок три спальни и целая армия прислуги, готовая выполнить любую твою прихоть?
Но несколько дней назад спокойная жизнь пошла кувырком.
Сквозь прерывистый сон Магнус снова и снова переживал случившееся. Сначала у ворот лицея остановился правительственный лимузин, который отвёз его во дворец великого герцога. Потом было долгое ожидание в холодном коридоре, наводнённом чиновниками, которые с деловым видом сновали туда-сюда с толстыми папками под мышкой.
Место, конечно, впечатляло: все эти люстры, зеркала и шахматный пол. Магнуса впервые вызвали во дворец. У него вспотели ладони и сердце колотилось, как в кабинете директора, когда чувствуешь себя виноватым в проступках, которых не совершал.
– Входи, Магнус, – сказал его дядя, приглашая в кабинет. – Извини, что заставил ждать.
Свен Мартенсон уже год служил специальным советником при дворе великого герцога. В некотором смысле выполнял роль премьер-министра. С тех пор как дядю назначили на этот высокий пост, Магнус видел его крайне редко и теперь с изумлением обнаружил, как сильно тот поседел.
Или дело было в одежде? В строгом пиджаке и галстуке в мелкую полоску Свен казался резко постаревшим, чрезвычайно занятым и каким-то чужим.
Он указал Магнусу на кресло, а сам принялся мерить комнату шагами, заложив руки за спину. Он волновался и не мог сесть или хотя бы остановиться.
– Я не спрашиваю, как дела, – начал он, взглянув на карманные часы. – Вижу, ты опять подрос. В регби[1] тебя бы уже определили во вторую линию. Однако к делу. Ты мне нужен. Надо кое-куда поехать. Завтра. Будешь сопровождать великого герцога. Присматривать за ним.
Магнус едва не задохнулся.
– Что? – переспросил он. – Что нужно делать?
– Завтра его величество отправляется в путь. На своём личном поезде. У него встреча на границе с послами Западной Сильвании. Это поездка чрезвычайной секретности. Естественно, вы будете под надёжной охраной. Но мне необходим свой человек, которому я мог бы доверить сопровождать великого герцога.
1
На вторую линии атаки в регби ставят обычно самых высоких игроков.