— Прошу вас, просто Бартоломью. — Взгляд его мгновенно переместился на Элизу, а улыбка стала еще шире. — А вот и она, наша восхитительная Гиацинт Сент-Джонс. Сегодня вечером вы выглядите очень свежо, — сказал он, кивнув на ее грудь, словно это были какие-то модные аксессуары.
— Я горжусь своим достоянием, — ответил Веллингтон, подавая лакею знак подойти. Он взял с подноса два бокала шампанского и отдал один Элизе. Она приняла его и, не поднимая на мужа глаз, замерла в ожидании. — Это пока что неотшлифованный алмаз, но усилия по его обработке того стоят.
Веллингтон щелкнул пальцами, и Элиза сделала глоток шампанского.
— О, вот это да, — сказал Бартоломью.
Веллингтон подмигнул ему.
— Вы должны увидеть еще несколько фокусов, которым я ее научил. — Его самого покоробило от этих своих слов, но он успел быстро набрать полный рот шампанского. И шипучий напиток немного успокоил его.
— Может быть, вы присоединитесь к нам? Мы сидим впереди, поближе к главе стола.
— Ну, я не думаю, что это будет учтиво по отношению к другим кандидатам, — сказал Веллингтон, оглядываясь по сторонам. Сейчас комната быстро заполнялась гостями, и, судя по тому, что прислуга молча двинулась в сторону расположенного рядом обеденного зала, ужин должен был начаться с минуты на минуту. — А нам будет позволено...
Бам-бам!
Удар ее каблука по полу был достаточно громким, чтобы все разговоры в гостиной затихли; впрочем, через несколько секунд общий гул возобновился. Бартоломью бросил на Элизу до неприличия долгий взгляд, а затем перевел глаза на Веллингтона.
— Вы должны извинить Гиацинт, — вздохнул Веллингтон.
— Вы так считаете?
—Да. Хотя она и немая, это не значит, что она не имеет своего мнения. Два стука обычно означают «нет», так что сейчас мы с ней играем в салонную игру. — Веллингтон сделал широкий жест рукой. — Очень вовремя. — Допив свое шампанское, он повернулся к Элизе. — Подними глаза, Гиацинт.
Она подняла голову, и глаза их встретились. Взгляд ее ничего не выражал.
В этот момент Веллингтон похолодел. Он ожидал увидеть огонь, яростный ад, обычно бушевавший в глубине ее глаз, но вместо этого встретился с отсутствующим выражением, как будто перед ним стояла какая-то кукла с часовым механизмом внутри. Это напомнило ему...
К действительности его вернул вид сложного узора на бокале для шампанского, который он по-прежнему держал в руке. Он часто заморгал. Сколько времени он уже стоит так? Прозвучал ли уже колокольчик, приглашающий к ужину?
Элиза, словно послушная собака, все еще смотрела на него таким же пустым взглядом.
— Гиацинт, — начал он твердым голосом, — ты сейчас пытаешься протестовать против того, что я отклонил предложение лорда Дивейна сесть рядом с ним?
Каблук Элизы снова топнул по твердому полу, теперь уже мягче. Один раз.
— Понятно. — Веллингтон кивнул и, не отрывая глаз от лица Элизы, сказал, обращаясь к лорду через плечо: — Она знает, как много значит для меня этот уик-энд.
Ее каблук стукнул один раз.
— И я думаю... — Веллингтон посмотрел на Элизу строгим взглядом прищуренных глаз. Она быстро заморгала и виновато опустила голову, словно ребенок, которого поймали за тем, что он таскает печенье из банки перед самым обедом. — Бартоломью, если я не приму ваше приглашение, похоже, моя Гиацинт будет очень сердита на меня.
И снова ее каблук топнул.
— Мое предложение в силе, Ричард. — В этот момент, словно по команде, мягко зазвенел колокольчик. — Прошу вас, — сказал Бартоломью, жестом приглашая их в обеденный зал.
Когда они вошли в длинную комнату для званых обедов, общий гул, казалось, только усилился. Кандидатов было узнать несложно, поскольку все они таращились на внутреннюю отделку зала. Наряду с великолепным столовым серебром и стоявшей в центральной части стола ледяной скульптурой, все обещало изысканный прием, фантастический уик-энд в загородном доме. В то время как большинство кандидатов задерживали свой взгляд на гербе Общества Феникса, красовавшемся на противоположной стене, внимание Веллингтона привлекли многочисленные портреты. «Должно быть, это члены Общества Феникса», — сообразил он. Некоторые из этих лиц были легко узнаваемы; одной из самых заметных картин в этой коллекции был портрет Гая Фокса[21]. Капитан Джеймс Кук. Сэр Томас Мор. Король Ричард Третий.
Примечательно, что на стене отсутствовало изображение Фердинанда Магеллана. На самом деле в этом ряду не было ни одного иностранца.
21
Гай Фокс — наиболее активный участник провалившегося «Порохового заговора» против английского короля Якова Первого и Парламента 5 ноября 1605 года.