К этому времени у меня были исключительно большие возможности забросить группу в Венгрию и на самолете, и через линию фронта, в которой были большие бреши.
Однако выполнить просьбу Строкача я не смог. Некоторые работники из хозяйства Берии проявили по отношению к этой группе особую «бдительность».
— Товарищ полковник, кто вам разрешил держать при нашей миссии этих диверсантов и кормить их без аттестата, — таинственно обратился ко мне некто Гавриков.
— Вы же знаете, что они выброшены в тыл противника Украинским штабом партизанского движения. Надо помочь им попасть по назначению. Вот радиограмма Строкача, — и я показал ее Гаврикову.
— А почему они сразу не пошли «по назначению» в Венгрию, а оказались в нашем тылу и как раз в месте дислокации нашей миссии?
— Ошибка и неудача десантирования, — ответил я.
— Мы не можем вблизи нашего штаба иметь радиопередатчик у неизвестных людей, — раздраженно сказал Гавриков.
— То есть как неизвестных! Я знаю лично всю группу, а некоторых из них даже обучал. Это же подтверждает и Строкач.
— Это нас не интересует. Я получил указание забрать радиостанцию, — прервал меня Гавриков.
У партизан вновь отобрали приемник, а без средств радиосвязи выбрасывать их было невозможно. Я обратился к более высокому начальству. Оно оказалось разумнее и разрешило оставить группу при штабе Советской военной миссии в Югославии. Эта боеспособная группа, численностью всего в 7 человек, фактически была единственной реальной силой, которой располагала миссия.
Воевали мы с ними вместе. Это был основной костяк штаба. Тито их очень любил. Он все удивлялся как они шли по Венгрии не зная языка.
То что произошло с ними, то, что испытал я позднее легло в основу романа, который я написал в дни вынужденного «безделья» гораздо позже[23].
Несмотря на то, что Югославия находится на расстоянии многих сотен километров от границ Союза, немало наших граждан вело борьбу с врагом на ее территории. Многие из них, угнанные немецкими оккупантами на каторгу, а также военнослужащие советской Армии, попавшие в плен к противнику, бежали из лагерей, расположенных в Австрии и на севере Италии, выходили на территорию Югославии, зная, что там действуют части Народной Освободительной Армии и партизанские отряды.
Население Италии и Югославии всячески помогало советским гражданам, бежавшим из фашистской неволи, и выводило их в расположение партизанских отрядов и частей НОАЮ.
В частях НОАЮ находились и русские, которые в свое время покинули Советскую Россию, как офицеры Белой армии.
Однажды я встретил бывшего офицера корниловского полка. Мы в 1919–20 годах сражались в разных лагерях: я — в Красной Армии, он — в белой. Вместе с Врангелем эвакуировался из Крыма и осел в Югославии. В годы Второй мировой войны, немцы начали формировать подразделения из бывших белогвардейцев. Вызвали и его. Сначала поручик Петр Свечин дал согласие, но поразмыслив, ушел к партизанам, а жена его стала хозяйкой конспиративной квартиры. После войны он как реликвию хранил Красную звезду партизана. Я был у него на квартире. В вазе он хранил русскую землю.
Особенно меня интересовали действия «русского» батальона под командой Анатолия Игнатьевича Дьяченко. А. И. Дьяченко, учился в Харьковской партизанской школе у Максима Константиновича Кочегарова, участвовал в партизанской борьбе на Украине. После того, как отряд в неравном бою был рассеян, Дьяченко пытался выйти в тыл Красной Армии, но его схватили, и он очутился в лагере военнопленных в Италии.
Ему с группой удалось бежать. Опыт и знания Дьяченко весьма пригодились. В начале 1944 года он командовал русским партизанским батальоном в составе 18–й ударной бригады НОАЮ. Этот батальон вырос из роты до 400 человек, пополняясь за счет таких же беглецов. У него на вооружении кроме винтовок и автоматов находились ручные и станковые пулеметы, ПТР, ротные и батальонные минометы.
Весть о делах советского (русского) батальона разносилась не только по Словенскому Приморью, но и за его пределами. В составе 18–й бригады он успешно совершал рейды даже по северо–западным районам Италии.
Опыт действий советского партизанского батальона, выросшего в ударную бригаду на территории Югославии и Италии, показал, как велики были возможности в борьбе с врагом в его тылу[24].
23
Роман этот, под названием «Не в плен, а в партизаны» был опубликован в журнале «Профи» за 1997 год в №1–2.